That Day
Шрифт:
Просыпаться утром в мягкой тёплой постели было куда приятнее, чем вчера засыпать на холодном и влажном песке. Спасибо Тому, что приехал вчера и забрал меня домой. Смутные воспоминания о вчерашнем дне перемешались с головной болью. Пока я, свесив ноги с кровати, пытался осознать вчерашний день, в комнату зашёл Том. Скрестив руки на груди, он недовольно осмотрел меня взглядом и скривил лицо.
— В следующий раз я твою пьяную тушку тащить не собираюсь — недовольным тоном произнёс он.
— Ты просто не знаешь, что произошло — хрипло отозвался я.
— Знаю — хмыкнул мой брат. — К твоему сведению Алиса мне всё рассказала. И знаешь что? Это ты поступил как эгоист. Нужно
— Что с ней? — меня моментально охватила паника.
— Ты с ней приключился — съязвил Том. — Она в порядке, просто из-за нервного перенапряжения врач оставил её на сутки в больнице — уже мягче продолжил он. — Ты знаешь, что я не лучший советчик, но что бы ты предпочёл, провести остаток отведённого вам времени порознь в ссоре, или вместе наслаждаясь каждой секундой?
Вздохнув, мой брат покинул комнату, оставив меня с противоречивыми чувствами. Я чувствовал вину за своё поведение. Однако ощущал и негодование, ведь если бы Алиса не была такой упрямой, всё было бы хорошо. Холодный душ помог немного упорядочить мысли в голове, разбросанные, словно ненужный хлам. А горячий кофе дал заряд бодрости и сил пережить ещё один сумасшедший день.
Больничные стены теперь казались намного мрачнее, чем раньше. Может быть, вскоре это вообще станет моим вторым домом? Проходя через многие палаты и наблюдая за медсёстрами, я наконец-то оказался рядом с Алисией. Её палата была светлая и очень чистая, прям как сама девушка. Аккуратные цветы стояли на тумбочке и хоть как-то скрашивали ощущение безнадёжности. Интересно, а я могу уже сейчас забронировать эту палату? Потому что, кажется, в скором будущем она будет не просто вторым домом, а местом моего ежечасного пребывания.
— Я должна была догадаться, что Том вместо себя пошлет тебя — Алиса вздохнула и отошла к большому окну. — Можешь идти, я сама справлюсь.
— Прости меня — как-то слишком тихо вымолвил я. — Боже, если бы ты знала, как я боюсь тебя потерять… — еле слышные шаги, отделяющие меня от Алисы. — Я люблю тебя — обнять её, прижимая крепче к себе и никогда не отпускать.
— Мне страшно — едва уловимый шёпот. — Но когда я думаю о нашем малыше, каким он будет, кем станет, на кого будет похож — Алиса улыбнулась, сдерживая слёзы на глазах — все страхи и волнения отходят на второй план. Билл, — она повернулась лицом ко мне — ты не потеряешь меня. Наш ребёнок всегда будет отражать часть меня. И ты не должен бояться полюбить его, он ни в чём не виноват. Не испытывай ненависти к нему. Нашему малышу нужен заботливый, любящий отец и я знаю, что ты будешь именно таким отцом.
Запрокидывая голову, закрывая влажные глаза, я глубоко вздохнул, пытаясь взять непонятно откуда сил. Слова брата как отбойный молоток стучали по вискам, напоминая о важности решения. Но как же трудно распахнуть настежь дверь и лицом к лицу встретиться со своим самым страшным кошмаром.
— Забавно, а ведь вскоре я собирался вновь сделать тебе предложение — горько усмехнулся я, переводя взгляд на растерянную Алису. — Думал, мы снова станем семьёй.
— Мы и сейчас можем — тихо произнесла она.
— Знаю…знаю…просто я не так это представлял…. — иногда нужно подстраиваться под обстоятельства и менять все прежние решения. Снимая одно из своих колец, я надел его на безымянный палец Алисии — я хочу, чтобы ты стала моей женой. Но не потому,
— Билл…
Алиса, не сдерживая слёз, прильнула к моим губам, руками обвив мою шею и зарываясь в коротком ёжике волос. Время замерло. И каждый был сосредоточен на хрупком счастье, готовом в любую секунду упорхнуть, словно испуганная бабочка.
— Я люблю тебя — горячий шепот прямо в губы. — Мы всегда будем вместе, обещаю — Алиса чуть отстранилась и теперь улыбаясь, смотрела в мои глаза.
Мне очень хотелось верить в это, однако сомнения продолжали терзать мою душу, хотя я и пытался заглушить их. После того дня в больнице мы ещё раз проконсультировались с врачом. Ничего нового я не услышал. Риск есть и он не маленький, опухоль может повести себя непредсказуемо. В то же время если всё будет хорошо, то Алиса вполне может родить здорового ребёнка и после успешно лечь на операцию. Опять же гарантий никто дать не может. И нужно надеяться лишь на чудо. В общем-то, как раз на чудо надеяться и бессмысленно, это я извлек из собственного опыта.
Я не хотел воссоздавать точную копию нашей предыдущей свадьбы. Поэтому поженились мы в Лас-Вегасе, а отмечать поехали к сестре Алисы и её мужу Тайлеру. В тихой, спокойной семейной обстановке мы просто наслаждались и радовались нашему драгоценному счастью. И никто не знал кроме нас и моего брата, как дорого это время. Алиса сообщила своей семье о беременности, утаив правду о своём здоровье. Она не хотела раньше времени расстраивать их. И может быть, поэтому наша свадьба получилась горьковато-сладкой, с привкусом безнадёжности и любви.
На протяжении всей беременности Алисы я был как на иголках. Никогда не знаешь, что может произойти буквально через секунду. И я всегда был готов к худшему. Состояние моей жены, на удивление, было боле менее хорошим. Никто бы и не подумал, что у неё опухоль мозга. С виду Алиса выглядела как обычная беременная девушка. Счастливая улыбка, нежность в глазах и приятные хлопоты. Я старался изо всех сил не думать о плохом. Когда я впервые почувствовал, как ребёнок шевелится в животе, то испытал такие противоречие чувства. Что-то новое, неизвестное и странное перемешалось с откуда-то взявшейся нежностью, крепко переплетаясь со страхом и сомнениями. Алисия же в тот момент улыбнулась и положила ладонь на мою щеку, прошептав, что я не должен бояться любить нашего малыша и что он чувствует своего папу. Я лишь вздохнул и закрыл глаза, прижимая руку к уже большому животу своей жены. Смогу ли я любить этого ребёнка так же сильно, как и она? Ответом стало приятное тепло, разлившееся внутри, когда я в очередной раз ощутил легкий толчок малыша. Улыбка против воли образовалась на моём лице, и я тут же представил, как держу на руках этого шустрого и неугомонного ребёнка.
На последнем месяце беременности я вообще не хотел ни на секунду оставлять Алису одну, да и вообще старался не выпускать из дома. Её же начинала раздражать такая гиперопека. Поэтому, когда я наотрез отказался отвезти её в галерею чтобы проверить, как идёт подготовка к выставке, она упёрла руки в бока и грозилась устроить истерику, если я хотя бы сам не съезжу и не проверю. Мне пришлось сдаться и уехать, оставляя жену одну дома. Нервничая и постоянно поглядывая на время, я старался как можно быстрее всё сделать и вернуться домой. Какое-то нехорошее предчувствие преследовало меня. Что уж тут удивляться, на протяжении всех последних месяцев я просыпался и засыпал с этим чувством.