The Beatles
Шрифт:
– Однажды Джордж пришел домой, - вспоминает миссис Харрисон, - и заявил, что договорился о прослушивании в Клубе Британского легиона, в Спике. «Ты с ума сошел, ты ведь даже еще не пробовал играть в группе», - сказала я ему. Но он ответил: «Не беспокойся, справлюсь и с группой».
Для своего звездного часа в Спике Джордж подобрал такой состав: две гитары (его брат Питер и их приятель Артур Келли), жестянки из-под чая и губная гармошка. Сам Джордж играл на гитаре. Они ушли через черный ход, крадучись вдоль изгороди позади дома. Джордж не хотел, чтобы любопытные
Когда они пришли в зал, обнаружилось, что настоящих артистов еще нет. Им пришлось идти прямиком на сцену и играть век, ночь напролет, потому что профессиональные музыканты так и не появились.
– Они вернулись домой взбудораженные, перекрикивали друг друга, - рассказывает миссис Харрисон.
– Сперва я просто не могла понять, что же произошло. Потом они показали мне те 10 шиллингов, которые каждый из них заработал. Первое профессиональное выступление. Тот, что играл на чайной жестянке, выглядел плачевно, с окровавленными от игры пальцами, залитым кровью «инструментом». После этой ночи они назвали свою группу «Ребелз» [«Rebels» - «Бунтари» (англ.)]. Написали это название красными буквами.
У Джорджа не было группы, в которой он играл постоянно. Он переходил из одной в другую, до тех пор пока благодаря Полу не стал участником группы «Кворримен».
Он первым подошел к Полу познакомиться вскоре после того, как начал учиться в «Институте». Они ездили вместе в автобусе, Джордж помнит день, когда мать Пола заплатила в автобусе за них обоих. Когда наступили времена скиффла, у каждого из них была гитара, и они стали закадычными друзьями.
– Как-то вечером Пол зашел ко мне домой, чтобы взглянуть на мой самоучитель игры на гитаре, в котором я ровно ничего не понимал. Гитара все еще валялась в шкафу. Мы освоили по самоучителю пару аккордов и умудрились выучить песню «Don’t You Rock Me Daddy» - обошлись двумя аккордами. Мы с Полом играли для себя, не участвовали в группах, слушали друг друга и перенимали у ребят все, что те умели делать лучше нас.
Джордж с Полом стали проводить вместе все свободное время, не расставаясь и на каникулах. Это началось задолго до того, как Пол познакомился с Джоном и группой «Кворримен».
Пол уже играл с «Кворримен», прежде чем к ним присоединился Джордж; это было, наверное, не раньше 1958 года, точной даты никто, конечно, не помнит. Но Джордж далеко не сразу стал постоянным участником группы. Он все-таки был еще очень молод, хотя играл на гитаре все лучше и лучше, и поэтому его часто приглашали на вечера.
– Впервые я увидел группу «Кворримен», когда они выступали в «Уилсон-холл» в Гарстоне. Пол играл с ними и сказал, что мне можно прийти послушать. Я бы все равно пошел, чтобы убить время и заодно посмотреть, не смогу ли я присоединиться к какойнибудь группе.
Пол познакомил меня с Джоном. В другой группе выступал в тот же вечер один гитарист, Эдди Клэйтон. Потрясающий. Джон сказал, что если я играю так, как он, то пожалуйста, милости просим. Я исполнил им «Raunchy», и Джон разрешил мне играть с ними. «Raunchy» был моим коронным номером. Например, мы
– Но Джордж никогда не был доволен собой, - говорит миссис Харрисон.
– Он все время рассказывал мне, что другие играют в сто раз лучше, чем он. А я ему говорила, что и у него получится так, если будет вкалывать.
Джон вспоминает, что не сразу пригласил Джорджа в группу только из-за того, что тот был слишком мал.
– Это уж чересчур. Джордж был совсем маленьким. Я и слышать о нем не хотел сначала. Пацан и пацан. Однажды он пригласил меня в кино, но я сделал вид, что занят. Я не принимал его всерьез, пока не узнал поближе.
Мими всегда отмечала, что у Джорджа такой типичный ливерпульский говорок. «Тебя ведь всегда тянет к вульгарным типам, не правда ли, Джон?» - говорила она.
– Мы пригласили Джорджа участвовать в нашей группе, потому что он владел гитарой гораздо лучше нас всех. Мы многому у него научились. И каждый раз, узнавая новую гармонию, сочиняли песню, построенную на ней. Мы прогуливали школу и просиживали у Джорджа до вечера. На вид он был гораздо младше Пола, а Пол со своим детским личиком выглядел лет на десять.
Джордж говорит, что специально не отходил от Джона, постоянно вертелся около него. В это время Джон собирался поступать в Художественный колледж, хотя, несмотря на все усилия Мими, по-прежнему напускал на себя нарочито агрессивный вид эдакого работяги.
– Джон произвел на меня сильное впечатление, - говорит Джордж, - более сильное, чем Пол. Я влюбился в его джинсы, фиолетовые рубашки и баки. Вообще все ребята из Художественного колледжа мне понравились. Джон ехидничал, язвил, все время подкалывал, но я не обращал внимания или платил ему тем же, и это срабатывало.
– Во встрече с Полом, - говорит Джон, - не было ничего особенного. Никакого обожания, ничего такого. Мы просто подошли друг другу. Так оно и пошло. И все получалось. Теперь же нас стало трое, мы думали обо всем одинаково.
В группе «Кворримен» появлялись и другие участники, они приходили и уходили - одни не могли выдержать характер Джона, другим становилось скучно. Троица из «Кворримен» нуждалась в партнерах, потому что три гитары даже в те времена - это было слишком мало для того, чтобы составить группу. Им до зарезу нужен был ударник, но даже самые неспособные, а уж сколько их перебывало, не оставались с ними.
Постепенно группа «Кворримен» выходила за рамки скиффла. Стиральные доски и жестянки из-под чая - это уже выглядело несерьезно. Все они предпочитали рок-н-ролл, преклонялись перед Элвисом и подделывались именно под его стиль. Слушая радио, старались подобрать точно такие же аккорды, корпели над этим дома часами.
Джон - глава группы - добывал приглашения от разного рода менеджеров, которые неплохо наживались на всеобщем помешательстве, царившем вокруг рок-н-ролла. Однако получать регулярные приглашения было совсем нелегко. Групп развелось великое множество, и большинство из них играли куда лучше, чем «Кворримен».