The child of the sun
Шрифт:
Слезы текут с большой скоростью, Эрик рядом со мной поднялся и обеспокоенно посмотрел на меня. Я плачу навзрыд, закрывая лицо ладонями. Самый ужасный кошмар, который мог мне присниться. Эрик обнимает меня и притягивает к себе, водит по волосам, что-то заговорчески шепча.
— Чш-ш-ш… Завтра расскажешь, тебе нужно отдохнуть, хорошо?
Я киваю и мы ложимся обратно. Я все еще в его объятиях, всхлипываю, но слава Богу не бьюсь в истерике. Мне кажется я больше не усну, но я ошибаюсь и выключает меня довольно быстро.
Это был всего лишь кошмар. Всего лишь кошмар, который может стать явью с помощью
***
Утром меня разбудило копошение. Эрик протянул, что думал, что я подольше посплю и не хотел меня будить. Причем говорит он это сначала стоя ко мне спиной, но потом оборачивается с глупой улыбкой. Затем замирает, нахмурившись. Я вопросительно смотрю на него, сидя на кровати в черной футболке.
— У тебя кровь из носа хлынула, не чувствуешь? Видимо еще ночью было тоже самое, но ты заснула, — он копошится в столе и достает аптечку. Я облизываю верхнюю губу и чувствую металлический привкус во рту. Мужчина садится на край кровати рядом со мной и заботливо обрабатывает своеобразную рану.
— Что тебе сегодня снилось? Ты долго ворочалась, а затем закричала…
— Мы вернулись в лофт вместе с тобой и Фором, я ударила тебя и ты потерял сознание. Потом очнулся, сказал, что безумно устал от моей лжи и наших «пустых» отношений. Я спросила что-то типа «Зачем ты тогда привез меня к эрудитам?» и потом проснулась. Прости, не хотела тебя будить…- тихо протянула я.
— С ума сошла? — нахмурился Эрик, а затем убрал прядь моих волос с лица, — Не волнуйся. Какие-то твои сны точно не станут реальностью. Вчера ты отключилась, после того, как мы вернулись в лофт. Я думал проспишь всю ночь, но очередные кошмары, от которых ты можешь проснуться только закричав, не отпускают тебя. Давай закончим плохую тему и я напомню тебе, что твою прекрасную попку нужно собирать в Дружелюбие. Макс нашел тебе посильную работенку, — он ласково чмокнул меня в нос, а потом усмехнулся и, извинившись, ушел к старшему Лидеру. Ну прям Храм Добра и Сочувствия. Однако внутри меня все ликует. Все, что может ликовать, все ликует.
Сегодня мы едем в Дружелюбие, чтобы помочь добрякам. У них там опять какая-то непосильная работа. Ну или они просто настолько щедрые, что хотят вытащить нас из тени на палящее солнце, а то как кроты. Огромного желания ехать не было, да и ехала я, как сопровождающий, что вообще было неплохой такой должностью, но Эрик «позаботился» и теперь у меня есть какая-то работа. Ну и ладно, не очень то и хотелось…
Я сильно заморочилась и выпрямила свои кудри. Просто потому что времени было много, да и вообще… Почему бы и нет? Собрав неофитов и позавтракав, мы ожидали поезд, который должен был придти с минуты на минуту.
— У тебя паническая атака не случится? А то вдруг поезда теперь твои главные враги, — Эрик смеется и взъерошивает мне волосы. Я закатываю глаза, складывая руки под грудью. Вот же…
— Оставь ее, Эрик. Она дважды твою задницу спасла вчера, и хрен знает сколько раз еще в прошлом, — Фор хлопает меня по плечу и мы втроем слышим поезд. Странно, но Эрик ничего не сказал в ответ, тем же лучше, не будем раздувать конфликт на пустом месте. Оказываемся в поезде и Эрик громогласно сообщает роли каждой из групп неофитов.
— Ну, а вы, спасительница чужих задниц, — обращается он
Пока я испепеляла его взглядом, как это делаю всегда, до меня дошло о чем он. Каждый месяц они устраивают выгул псов-ищеек. Собаки хорошо дрессированны и действительно послушны. Эти здоровые псы — все здоровенные овчарки и прекрасные ищейки. Работенку конечно Макс подобрал… Собак нужно отпустить поноситься по полям Дружелюбия (с учетом того, чтобы они не разгромили эти поля и не вырыли кучу ям), затем помыть и отправить обратно в бесстрашие. А с учетом того, что их довольно много, боюсь помыть будет самой большой проблемой.
— Знаете, Мистер-Чужая-Задница, вам стоит подыскать кучку шампуней и набраться терпения, потому что я одна не справлюсь, — я победно улыбаюсь, а затем мы толпой спрыгиваем с поезда. Многие до сих пор валятся на траву, но Эрик заботливо удержал меня.
Несколько хаммеров уже ждали нас. Парни улыбались и что-то рассказывали друг другу, но приметив меня развернулись в мою сторону.
— Готова к труду и обороне?
— Конечно. Где моя большая послушная и породистая работа? — я улыбаюсь в ответ и парни отдают собакам команду.
Двенадцать красавцев уселись возле автомобилей все так же по команде, вызвав восторг у детей из Дружелюбия. Каждый раз, когда мы приезжаем с собаками, дети просто в восторге, будто мы здесь в первый раз. С тем, чтобы помыть животинку мне вызываются на помощь несколько девчонок-дружелюбных. Я и не сопротивляюсь — наоборот не отказываюсь от помощи. Дальше дети как завороженные дотрагивались до собак, то и дело наблюдая за чудесами дрессировки. В Бесстрашие мы вернули их уже в обед. Солдаты поблагодарили меня, потому что изначально они должны были присмотреть за собаками и выполнить все то, что делала я все это время.
Неожиданно ко мне подошла девчонка. Ей лет семь, может восемь. Светло-русая с огромными голубыми глазищами. Посмотрела-посмотрела на меня, а потом выдала.
— Мы можем заплести тебя? — пять секунд таращусь на нее, а потом вижу еще одну девочку, того же возраста и внешности, что и моя прошлая гостья, которая обратилась с вопросом. Возможно они сестры… Я завороженно киваю и обе претендентки на мою шевелюру уводят меня на цветочное поле. Одновременно объясняют мне, как называются некоторые растения, и собирают цветы. Мы возвращаемся на исходное место, где Эрик, приметив меня, подошел к нашей смеющейся компании. Рука легла мне на плечо, я слегка дернулась от неожиданности.
— Все в порядке? — поинтересовался он, глянув на меня, а потом на девчонок. Те смутились. Да блин, я бы уже свалила за три версты, особенно с учетом комплектации моего партнера.
— Да, они просто хотят заплести меня, — я киваю и обе малышки подтверждают это. Боже мой, мне кажется я сейчас расплачусь.
***
В Бесстрашие меня вернули с двумя косами, полными разных небольших цветов. Эрик безнадежно закатывал глаза, а я… А что я? Я светилась от счастья так, что мной можно было освещать хоть весь Чикаго. Обе девчушки, как и предполагалось они были сестрами, обещали, что придут к нам в Бесстрашие. Я обещала, что возьму их под свою опеку, если они так хотят попасть в Бесстрашие.