The Fate

Лебедева Виктория

Ворошилов подходил как никто другой. Он был так близко к Сталину, насколько это было нужно Алексу. К тому же, он был идеальным кандидатом на подселение еще и потому, что обладал удивительной хитростью и умом, он и сам собой сумел сделать так, чтобы оказаться рядом с объектом и влиять на него, так что же будет, когда Алекс приступит к миссии.

В программном обеспечении Алекса были заложены все данные о самых близких Сталину людях и о самых далеких его внутреннему миру землянах. – Больше всего совпадений было как раз с фейтом Климента Ефремовича Ворошилова.

Клим Володин впервые встретился взглядом с Иосифом в 1906 году, во время обороны Царицыно в годы Гражданской войны. Это была удивительная встреча для обоих,

вот так иногда случается, – ты видишь перед собой абсолютно схожий с твоим, вне времени и пространства чистейший, как тебе кажется, разум. Ты видишь вдруг в совершенно не знакомом тебе ранее человеке что-то, что, кажется тебе безумно знакомым. Ты не помнишь этого, но человек напротив говорит с тобой так знакомо, будто ты сам это уже когда-то говорил или раздумывал над этим. Ты попадаешь в зону «осадка» – то ощущение, когда речь замедляется от удивления, но это не дефект, – это попадание прямо в сердце. Эта зона «осадка» знакома каждому человеку по определению как понятие «родная душа».

Конечно, в Галактиде не существует таких понятий, как душа, и как раз там, во Вселенной, и можно отыскать научное объяснение всему тому, что мы, по своему не знанию, называем чудесами.

Ощущение, что перед нами «родная душа» возникает в том случае, если фейты твоего персонажа и человека «души» проектировали в одной и той же последовательности. То есть не обязательно по договоренности или с каким-то особым замыслом. Просто так случилось что вас как игроков симулятора настраивали с одними и теми же характеристиками, – тогда, при случайной встрече в симуляторе, вы легче легкого узнаете в другом тот же код, что и в себе – и вот тут-то и происходят «чудесные знакомства».

Вероятность встречи персонажей со схожими кодами, да и еще введенных в игру в одно и то же время ничтожно мала, но стала реальностью после того, как человечество развилось до популяризации путешествий.

В случае же с Климом Ворошиловым и Иосифом Сталиным все действительно заслуживает определения «исключение из всех правил», по-людски говоря – «один раз и палка стреляет».

У них не было ни одной общей цели до знакомства, а после – стало сразу миллион. И все происходило само собой – они просто чувствовали друг друга.

Клим видел в Сталине не только старшего товарища, но и ту самую «родную душу», а Иосиф высоко оценил в Климе его преданность и схожесть, он увидел возможность пустить кого-то в свой мир, вдруг почувствовав с кем-то больше взаимопонимания, чем обычно видел в людях, многих из которых за людей-то и не считал.

Будучи очень начитанным и самообразованным человеком, Сталин обладал тем, о чем не знали многие – его интуиция была прописана намного четче, чем у других, а способность быстро делать выводы совершенно из не связанных, казалось бы, человеческих поступков просто была прописана в фейте на уровне рукопожатия – обычное дело – раскусить сразу подлый мотив или тайный умысел. Многие земляне называли эту черту в Сталине паранойей, но это был высший разум – так как персонаж Иосифа Сталина принадлежал одному из великих плутонианцев Галактиды. Алекс это знал, более того, он лично знал и уважал его – владелец персонажа был чем-то вроде правящей ветви, прародителем всей плутонианской диаспоры, одним из немногих, кто не собирался скрывать своего происхождения.

В Галактиде боялись плутов. Они были непредсказуемы, умели вскрывать любые замки и знаки, интуитивно знали, как поведут себя целые планеты при определенных обстоятельствах. Любовь к человечеству проявлялась всегда больше всего именно на Плутоне. Плутонианцам было любопытно, что можно вскрыть в каждой из черепной коробок земных существ. Они испытывали какое-то болезненно-сладкое наслаждение от симулятора и, от этого, больше всех зависели от него. Между собой у плутов всегда был идеальный контакт – что во Вселенной, что на Земле – они легко обнаруживали

друг друга при помощи той же интуиции, что прописывали особенно тщательно в фейте каждого из своих игроков.

Алекс точно вовремя материализовался в комнате – он попал прямиком «на ковер» в личный кабинет Иосифа Сталина. Точнее, внутрь одного из правительственных подземных убежищ. Такие бункеры в 1944 году строились везде для обеспечения безопасности высшего руководства страны. Что было, конечно, забавным для Алекса, потому как он-то знал, что все фейты прописаны и многие контролируются онлайн. Но это симулятор, тут все так как есть, а земляне на 1944 году все еще думают, что их жизни наделены хоть каким-то смыслом и даже не догадываются о своем настоящем и единственном назначении – развлекать владельцы своей судьбы, проектировщика фейта, – Бога, проще говоря. Навыдумывали себе оправданий, объяснений – религии, партии, политика. «Такой интересный и разный всего лишь земной игрушечный мир» – Алекс улыбнулся.

И поразился тому, что научился улыбаться вовремя, совсем как люди – эмоциональная реакция сработала интуитивно.

Алекс не мог появиться в теле Вейгера – он все еще был им, но ему нужно было освободиться от этого тела, которое, ко всему прочему, не могло так запросто шататься по сталинскому бункеру в американской одежде. Александр Вейгер также не обладал советской физиономией, поэтому очевидно, тело Вейгера должно быть скрыто. Алекс решил провести достаточно рискованный эксперимент без репетиции, – не зная, обладает ли он такими способностями, он преобразовал все клетки тела, костей, одежды и всего, чем являлся в эту минуту американский инженер Александр Вейгер в свою материю, высосал – впитал в свою внутреннюю память все мельчайшие детали, мышцы и изгибы тела Вейгера, сделал из его физического тела виртуальную модель в своей памяти. Идея была такой: сохранить в себе Вейгера как персонажа, со всеми настройками и данными фейта, чтобы, возможно, когда-нибудь позднее им воспользоваться – мало ли, может, и придется еще не раз за время миссии трангрессировать в США. Вейгер был ценным персонажем на этот случай, которым можно было бы воспользоваться. Эта стратегия пришла Алексу внезапно, и он ее сразу же осуществил. Все получилось – Вейгер исчез как физическое тело, сохранившись в отдельный профайл внутренней памяти Алекса. Теперь же Алекс принял свое привычное обличие – в виде маленькой точки, раздражающее всех и, в том числе рецепторы человеческого глаза, мельтешение он скрыл, передвигаясь только сегментарно от черного к черному – со скоростью выше той, что можно заметить в земном пространстве.

Он проскочил в кабинет, в котором о чем – то оживленно спорили двое мужчин, а именно Иосиф Сталин и Климент Ворошилов. Речь шла о военных действиях, каких – то десяти ударах и Западной Украине – Алекс ничего не понял, но и вдаваться в подробности необходимости у него не было. Он видел только светло-зеленые два ярлычка над головами людей, а также перед ним были их списки ближайших потребностей.

– Коба! – воскликнул Ворошилов и ударил кулаком по столу со всей силы, что раздался громкий удар, и Алекс услышал чьи-то мужские мысли за стенами комнаты: «Опять началось…»

– Услышь меня, Коба, ты хочешь, чтобы мы вывели всех пилотов на Запад в этом вопросе, когда приходят сводки, что наступление будет с Юга. Ворошилов раздосадовано плюхнулся в кресло и закрыл лицо рукой: «Прости, Голда и дети… Я так устал и не помню, когда последний раз высыпался – нервы ни к черту».

– Клим, – неторопливо и спокойно Сталин встал со стула, обошел кресло и примирительно положил руку другу на плечо, – не переживай, десять ударов возьмут свое, ты же знаешь.

– Коба, я понимаю, но у меня на счет Украины есть вопросы. Еще вопросы по поставке оружия. Понимаешь ты меня, там не все так гладко проходит. Мне что же теперь, лично ехать сопровождать?