The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Мэлоун Майкл

Само собой, Нойс был глубоко заинтересован в судьбе компании, сооснователем которой являлся, и большая часть его благосостояния зависела от акций Intel. Но у него были и другие интересы, в том числе и судьба американской электронной индустрии. И здесь, как лидер американской стороны в торговой войне, он одерживал одну победу за другой, став бизнес-героем. Наиболее влиятельные члены федерального правительства пели ему дифирамбы. И даже японцы, его заклятые друзья, смотрели на него с большим благоговением.

Дома жизнь Боба кипела, как и всегда, хотя и немного в другой форме. Его дом в Лос-Альтосе был местом непрекращающейся деятельности: благотворительные вечера, приемы и званые ужины. Жена его Энн, будучи директором по персоналу в Apple, сама быстро становилась ключевой фигурой в Долине, и их пара

достигла высокого уровня социального влияния в Кремниевой долине, которого никто не мог достичь ни до, ни после них.

Одним из завсегдатаев дома Нойса в те времена был некий усердный молодой идеалист, пребывающий в кризисе и отчаянии и просящий о помощи.

Стив Джобс был одним из самых известных молодых предпринимателей эпохи еще несколько лет назад. Он появился на обложке журнала Time раньше своих более зрелых и успешных коллег из Долины. А с изобретением компьютера Macintosh, который был выпущен в 1984 году, Джобс стал чем-то большим: символом нового поколения.

Но все начало рушиться. В 1983 году, пытаясь найти главу быстрорастущей Apple Computer, что было вне его бизнес-компетенции, Джобс нанял президента PepsiCo Джона Скалли в качестве генерального директора. Джобс был убежден, что сможет контролировать Скалли, оставаясь при этом де-факто лидером компании. Но Стив Джобс обладал слишком разрушительной силой внутри компании, и никто, кроме Джобса, не удивился, когда оказалось, что Скалли – более опытный корпоративный политик и более сильный соперник. Вскоре Стив Джобс потерял компанию, сооснователем которой являлся и в которой он был самым узнаваемым лицом.

Джобс создал компанию-конкурента, NeXT, можно сказать, в порыве раздражения. Ее продукция была, по крайней мере, столь же инновационной, как продукция Apple, и даже более стильной, но у компании не было шансов на успех. Джобс стал заблудшей душой и рисковал остаться в свои почти тридцать лет некогда успешной, но преданной забвению фигурой в Долине.

Именно в таком душевном состоянии Джобсу требовался наставник, отец, который не только имел представление о том, что такое быть на вершине технологического мира, под пристальным вниманием общественности, но который еще и смог преуспеть. И очень скоро он оказался на ужине у человека, которого боготворил.

Отношения между Стивом Джобсом и Бобом Нойсом были любопытны и интригующи, как и все в жизни Джобса. В конце концов, непростительно эгоистичное поведение Джобса по отношению к своему партнеру (и со-основателю компании) Стиву Возняку в самом начале пути Apple значило то, что Apple не могла интегрировать модели Intel 8080 и 8086 в Apple I и Apple II. Такое сочетание могло бы изменить ход истории. Вместо этого Apple (а теперь и NeXT) был для Intel конкурентом.

И все же узы Intel с Apple в первые годы существования были очень сильны. В конце концов, третий сооснователь компании, председатель Apple Майк Марккула, был руководителем коммерческой службы Intel. Реджис Маккенна, специалист по рекламе и гуру маркетинга, теперь стал еще более известным, занимаясь тем же самым в Apple. И, конечно, Энн Бауэрс стала очень близка с Джобсом в годы их совместной работы в компании. Боб иногда отзывался об Apple, как ее описывал Марккула: «Приходи в Apple и просто околачивайся здесь. Зайди в лаборатории и спроси у парней, чем они занимаются».

Пожалуй, Джобс не был самым желанным гостем у Нойса. Нойсу нравилось проводить с ним время. Однако он был слишком умен, слишком стар и слишком известен, чтобы попасть под обаяние Джобса – с его целеустремленностью и бахвальской «зоной искажения реальности». Оглядываясь назад, Боуэрс поведает Лесли Берлин, что Боб относился к Джобсу как к «ребенку, но не был с ним слишком строг. Он разрешал ему бывать у нас, приходить без приглашения. Иногда мы угощали его чем-нибудь и брали с собой на мероприятия либо покататься на лыжах в Аспене».

Нойс даже пригласил Джобса прокатиться с ним на гидроплане. Эта поездка чуть не стала трагедией, когда Нойс случайно заблокировал шасси, пытаясь сесть на озеро. Затем, когда они попытались приземлиться на взлетной полосе, гидроплан чуть не перевернулся. Только первоклассные навыки Нойса как пилота спасли их от верной гибели. «Когда все

это случилось, – вспоминал Джобс, – я представлял себе, как в газетах появятся заголовки: Нойс и Джобс погибли в авиакатастрофе!»

Энн Боуэрс вспоминает, что находиться в компании Джобса было захватывающе, но изнурительно, потому что казалось: он не знает границ. Он мог прийти без приглашения, позвонить в полночь, потому что ему в голову взбрела какая-то идея, и в целом вел себя так, будто решительно не ценил личную жизнь других. Боб даже однажды ночью, когда Джобс опять названивал, сказал Энн: «Если он еще раз так поздно позвонит, я убью его». Но в следующую ночь снова поднял трубку.

Казалось, Джобс хотел не какого-то определенного совета от умудренного опытом человека; Боб в любом случае знал недостаточно о персональных компьютерах, чтобы давать советы. Джобсу хотелось иметь представление о том, как жить и как преуспеть в Долине и быть любимым, а не отвергнутым. Быть предметом почитания, а не насмешек. Джобс вспоминал: «Боб был душой Intel. Я хотел подышать атмосферой чудесной второй эпохи в Долине, в которой полупроводниковые компании будут шагать навстречу компьютерной эре». [257]

257

Berlin, Man Behind the Microchip, 252.

Теперь у Нойса было два «приемных» сына – Джерри Сандерс и Стив Джобс. И у него с ними были более близкие отношения, чем с собственным сыном, который все еще злился на отца из-за развода с матерью.

Глава 44. Герой дня

В 1986 году, вслед за успехом международного торгового векселя и отступления японской полупроводниковой индустрии, американские компании—производители микросхем провели ряд совещаний под покровительством SIA, руководимые Чарли Спорком из National Semi. На них обсуждалась необходимость создания своего рода совместного предприятия – для разработки передового дизайна, производства и инструментов контроля качества. Хотелось получить уверенность в том, что американская полупроводниковая индустрия никогда не сядет в лужу, как это случилось на презентации продуктов HP в 1979 году. К маю 1987 года они предложили (а SIA одобрила) бизнес-план по созданию Sematech – консорциума, целью которого станет восстановление потерянного Америкой лидерства в обладании производственными инструментами, оборудованием и технологиями для полупроводниковой индустрии.

Пожалуй, подобных исследовательских консорциумов, поддерживаемых правительством и управляемых индустрией, никогда не существовало. Конгресс – опьяненный победой в торговой войне с Японией и желающий поддерживать контакт с такой процветающей индустрией, как полупроводниковая промышленность, – очевидно, был рад выделить 500 млн долларов (по 100 млн долларов в год в течение 5 лет) для осуществления задуманного.

И все же в этой идее был существенный недостаток. Национальный научный фонд полагал, что индустрия микросхем «преувеличивает» свои проблемы, но тем не менее согласился на создание консорциума. Белый дом также отнесся к этой идее со скепсисом, однако Научный совет проголосовал «за» с разрывом в один голос. В Конгрессе некоторые члены Палаты представителей, которые были на стороне, противоположной традиционному противоправительственному консерватизму Долины, были недовольны резкой переменой в желании некоторых ключевых фигур индустрии бежать в Вашингтон с протянутой рукой. «Большинство из них – правые республиканцы… которые, по сути, против вмешательства правительства. Но когда они попадают в беду, потому что вели себя как идиоты, они бегут к нам за помощью». [258] Washington Post уделяла особое внимание постоянным поездкам Нойса в столицу с целью подстегнуть законодателей, отмечая, что этот легендарный сторонник предпринимательства и индивидуализма был «в Вашингтоне с протянутой рукой».

258

Berlin, Man Behind the Microchip, 285.