The Kills
Шрифт:
— Мой руки и за стол, — включив внутреннюю мамку, я скрылась на кухне.
Послышался шум воды в ванной. Люций последовал моему наставлению, пока я раскладывала еду.
Мы сели за стол, я взялась за приборы.
— Молиться перед едой не будем? — пошутил он.
— Бога нет, ешь спокойно.
Махнув вилкой отрезала себе кусочек блюда и начала есть, отметив, как страшно проголодалась. Люций повел бровью, удивленный моим ответом.
— Только местным не говори. Они наверняка ходят в здешнюю церковь каждое воскресенье, — он тоже приступил
— Ходят. Но вообще они в курсе моих мировоззрений. Даже вроде бы смирились, что я не разделяю их воскресные рэйвы в честь Иисуса.
Сосед аж поперхнулся, постучал себе по груди, запив водой от греха подальше.
— Ты вкусно готовишь, — снова начал сыпать комплиментами мужчина. — Сто лет не ел домашнюю еду.
— Почему? — затупила я.
— Мне некому готовить. А сам я слишком занят.
Мне вдруг стало грустно от его слов. Одиночество, сопровождавшее нового соседа, стало ощущаться почти физически. Захотелось обнять, пожалеть и накормить.
— Что-то не так?
— Нет, нет. Все в порядке, — я отрицательно замотала головой. — Лучше скажи, с чего ты взял, что убийца вернется? Он уже три с половиной месяца, как взял перерыв.
— А ты времени даром не теряешь. Будем обсуждать убийства за едой?
— Если ты хоть раз завтракал под новости большого города, то поймешь, что перебить мне аппетит такими беседами очень сложно.
Я отрезала кусочек лазаньи, демонстративно отправляя его в рот.
— Хорошо, — мужчина отложил приборы, взял бокал с водой, делая новый глоток. — Маньяк нуждается в убийстве, как в кислороде. Это его способ получить удовлетворение, потому что другие способы, традиционно принятые у обычных людей, ему не подходят. Он не получает должного удовольствия от обычного секса, если вообще в состоянии им заниматься. Для него разрядка наступает в тот момент, когда он реализует свою манию, фантазию.
Люций замолчал, следя за моей реакцией, а я только сейчас поняла, что перестала есть, с открытым ртом слушая его речь. Мое замешательство подействовало на детектива весьма ожидаемо.
— Послушай, — он снова взялся за вилку. — Не хочу портить приятный обед разговорами такого рода. Если ты будешь мне помогать, то я отвечу на все твои вопросы в другой свободный день.
Я так интенсивно закивала головой, что меня едва не укачало.
— И все же. Что будешь делать, если он вернется нескоро?
— Я весьма терпелив, уж поверь мне. А теперь, — Люций указал глазами на мою тарелку, — еда.
Оставшуюся половину обеда мы обсуждали жизнь в большом городе и ее отличие от сельской. Спорили о футбольных клубах и том, где же лучше, в Чикаго или Нью-Йорке, ни на минуту не возвращаясь к обсуждению убийцы.
Когда с едой было покончено, я сложила тарелки в раковину и полезла в шкаф за кофе. Открыла банку и, сунув нос едва ли не до дна, поняла, что там пусто.
— Кофе… купить я забыла.
— Ничего страшного. Спустимся в бар. Но сначала надо помыть посуду.
— Ой, да пусть лежит! — я махнула рукой.
— Не согласен.
Мужчина поправил закатанные рукава, открыл кран и начал мыть тарелки.
— Ты ставишь меня в неловкое положение, — посетовала я, беря сухое полотенце, чтобы вытирать посуду.
— Значит нужный процесс запущен, — он поучительно поднял палец в пене вверх.
Еще полчаса было потрачено на уборку, прежде чем мы наконец-то спустились в бар. Сегодня за стойкой была моя сменщица Валери Эванс — высокая блондинка двадцати четырех лет с серыми глазами и вечно подернутым томной поволокой взглядом. Она налила нам кофе, но отходить не спешила, поставила кофейник на место, снова вернувшись к стойке.
— Детектив, — девушка положила руки на столешницу, плавно наклоняясь, и едва не растеклась грудью в шикарном декольте по ее поверхности. — Как вам наш город?
Я чуть не подавилась горячим кофе, застрявшем поперек горла от такого откровенного флирта.
Люций опустил глаза в маячащие перед его лицом части тела, затем поднял их обратно к томному лицу Валери. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
«Кремень, а не мужик».
Я спрятала смешок за чашкой.
— Хороший город, приятный.
— А жители? — не унималась Валери, подпирая щеку рукой и заглядывая в глаза детективу.
— И жители интересные.
Валери закусила губу, стреляя глазами.
— М-м-м, точно, — она закивала, едва не ложась на стойку полностью. — Стоит познакомиться с ними как можно ближе.
Люций потер подбородок, задумавшись.
— Я подумаю над этим.
— Подумайте, детектив. Еще я могу стать вашим личным гидом.
Она провела пальцами по вырезу платья, но мужчина остался непреклонен, смотря ей точно в глаза.
— Обязательно.
— О, скажите, детектив. У вас есть наручники? — томно протянула Валери.
— Да, — невозмутимо ответил Люций.
— А пистолет?
— Тоже.
— Большой пистолет? — с очевидным намеком уточнила она.
Валери положила палец в рот, слегка прикусывая.
— Большой, большой, — тон детектива стал снисходительным, словно он разговаривал с кем-то не очень далеким.
Впрочем, так оно и было.
Я сделала громкий всхлюп напитком, пытаясь не заржать в голос, обжигая себе небо и язык, чем привлекла внимание. Валери дернулась, ударяясь локтем о стол. Люций спокойно повернул голову в мою сторону, будто ситуация была самая рядовая.
— Совсем забыла! — поставив чашку на стол, я вскочила с барного стула. — Мне нужно провести собрание клуба.
— Клуба? — коллега захлопала глазами, детектив молчал.
— Клуб свидетелей кринжа. А я его председатель. Собрание вот-вот начнется. Прошу меня простить.
Валери изменилась в лице, выражая полное недоумение от моих слов. Переведя взгляд на мужчину, я заметила, как он прячет широкую улыбку за чашкой. Обогнув стойку, я пошла к лестнице, соединяющей бар и жилой этаж, оставляя мою сменщицу в полном недоумении.