The Lie I've Lived
Шрифт:
— О, мистер Поттер, вы снова под моим попечением. Летающие машины, воздействие дементора, а теперь и проклятия Круциатус — мне уже интересно, чем вы занимаетесь летом. Как вы себя чувствуете после ночного отдыха?
Улыбаюсь медсестре; она мне симпатизирует.
— Ошеломлен, смущен, и у меня всё болит.
— У меня для вас режим приема зелий — его придется соблюдать следующие семь дней. Они облегчат последствия. По мере того, как восстановятся сосуды, уйдет и краснота из глаз.
— Откуда эти зелья? — спрашиваю я. Интересно, если поглядеть в зеркало — я похож на Волдеморта?
—
— Могу ли я быть с вами откровенным?
— Конечно, — отвечает она.
— На чемпионате я убил бывшего Пожирателя Смерти. Я бы предпочел не пить ничего, также сваренного бывшим Пожирателем. — У меня есть и другие причины не любить Снейпа, но эта — наиболее убедительная, и именно эту она посчитает серьезной. С неё можно начинать кампанию против него. Да я ничем особым сейчас и не занят. По первоначальному плану я «развлекался» бы, наезжая на Снейпа при каждом удобном случае. Теперь, когда Пожиратели снова достали из сундуков свои одежки, план требует изменений. Я не собираюсь сидеть в классе с детьми, когда-то игравшими с мантиями и масками своих родителей. Нет, комната, полная разозленных слизеринцев и емкостей с опасными химикатами — не самая здоровая для меня комбинация.
Она в ужасе бросается защищать Снейпа, но я её обрываю:
— Их было с дюжину. Кто знает, кто там был под мантиями. Я лишь прошу, чтобы обычные зелья для меня либо готовились вами, либо прибывали из Мунго.
Ведьма задумывается.
— Если ситуация не экстремальная и не помешает лечению других пациентов, я согласна. Слишком уж часто ты здесь бываешь, а ведь ещё и половины не проучился. — И, улыбнувшись, мягче добавляет: — А теперь надо заставить парочку эльфов привести здесь всё в порядок, пока не прибыли твои гости.
***
Во время ленча меня затапливает поток посетителей. Между Кэти и Джинни по-прежнему кипит война — каждая из них пытается подобраться ко мне поближе. К счастью, Рон и Гермиона пришли сразу после трансфигурации, и из стратегических соображений я усаживаю их рядом. Остальные четверокурсники располагаются чуть дальше, за ними. Все жаждут расспросить меня о бое, в котором этим бедным идиотам по недоумию мерещится лишь слава и героизм. А я видел хлеставшую из шеи мужика кровь, пока убеждался, что мне не продырявили легкое.
Замечаю отсутствие Невилла. Когда я раньше попадал в больничное крыло, он часто ко мне заглядывал, но случившееся ударило по нему слишком сильно. Нельзя его в этом винить. Поинтересовался о песне Сортировочной Шляпы на пиру и услышал, что та была длинной и скучной. Шляпа планировала совсем не это, хотя однажды проговорилась, что уже не раз повторяла песни, пропетые триста-четыреста лет назад. При первом же удобном случае надо будет ее обязательно спросить.
Гермиона расстроена тем, что Хогвартс использует труд домовиков. Так и подмывало поинтересоваться: неужели она думает, что Филч сам все вычищает, — но я придержал язык. Она настолько умна, что даже я иногда забываю, насколько девчонка наивна в отношении волшебного мира. Если подумать, то и я был таким же!
Рон непрерывно трещит о Турнире, и все соглашаются, что возрастное ограничение
И Рону, и Гермионе мешает толпа гриффиндорцев вокруг. Уверен, они рассчитывали пообщаться со мной наедине, а не вместе со всей гостиной.
— Гарри, это не просто личное первенство — планируется соревнование школьных команд, и профессор Макгонагалл говорит, что у меня есть шанс попасть в нашу! Там будут дискуссии и демонстрации! Похоже, будет просто замечательно. — Похоже, возрождают командные соревнования; обычно по таким правилам Турнир проводят в Бобатоне. Интересно, а парни из Дурмштранга тоже настаивали на уступках? По их правилам задач больше трех — именно столько обычно бывает в Хоге. Предпочитаю не раскрывать свою осведомленность о Турнире.
Часть меня не прочь стать участником — наверное, пережитки моей жажды славы, — но рядом с Кубком Огня меня и близко не будет. Я мог бы преодолеть возрастную черту как минимум тремя способами. Простейший из них — окклюменция. Если черта не ощутит человека, не сможет его и выкинуть. Сильный конфундус пересилит установленные ограничения, но будет слишком очевиден. Наконец, можно перейти в анимагическую форму — тоже очевидно, но всё равно эффективно. И это лишь то, что вспоминается экспромтом! Когда Джеймс потерял родителей, он недолгое время жил с дальней родней — у них в доме возрастной рубеж ограждал бар. Притормозило Джеймса это лишь на два дня, остальные три недели он пил. Но этот год я начинаю с чистого листа и постараюсь сделать все, чтобы избежать опасных ситуаций.
Я ускользаю от ответа в третий раз, и тут дверь открывается и вплывает Малфой. Скучно было в этом году на поезде, наверное. Естественно, по бокам Крэб и Гойл. Позади — остальные слизеринцы-четверокурсники, включая покрасневшего Питера Яксли.
— Так вот как, оказывается, выглядят убийцы. Честно говоря, удивлен, что они позволили вернуться тебе в школу, Поттер. Надеюсь, отец сможет посодействовать твоему исключению. — Внимательно наблюдаю за Малфоем и Яксли. Крэбб ни черта не сделает, а вот от Яксли можно чего-то ожидать. Потихоньку достав палочку из кобуры, прячу ее пока под одеялом.
Все замерли в ожидании моего ответа.
— Драко, ты постоянно лицезреешь своего отца. Именно так и выглядят настоящие убийцы, в придачу ещё и жополизы. Якобы насильно поставленная ему метка — ради ее получения требуется убить. Уверен, если бы его не выкинули из попечительского совета, он постарался бы не ограничиться моим исключением. Видимо, деньги могут купить не всё, да?
— Мой отец — великий человек! — честное слово, это как конфетку у ребёнка отнять. У Гарри Поттера могли быть проблемы с этим выпендрёжником, но ЭйчДжею не требуется прилагать ни малейших усилий. Как я мог не замечать его слабых мест? Они ведь прямо-таки умоляют: ткни в меня!