The Мечты
Шрифт:
Прошло по меньшей мере полчаса, прежде чем вернулся бригадир, но на этот раз не в одиночестве, а с группой мужчин типовой «охранной» внешности, со спортивными фигурами и в темных пиджаках. На их фоне выделялся лишь один, похожий на кинозвезду и по-звездному обаятельно улыбающийся. Ясное дело, он и был Роман Романычем.
Перешагнув через яму от одного из столбиков, хозяин оказался прямо возле взбешенных жильцов старого дома и вполне себе дружелюбно спросил:
– Ну и чего бузим?
– Все! Кажется, нас пришли в бетон закатывать! – восторженно и очень громко прокомментировала
Ее старшая сестра испытывала в этот самый момент совершенно иные чувства. Она словно угодила в ту самую романтическую комедию, где по закону жанра главные герои постоянно сталкиваются насмешницей-судьбой. Вот только, по мнению Жени, на главных героев не тянули ни светлый пиджак, ни она сама. Скорее уж кто-то из них все же умыкнул шляпу у сотрудника Бюро, вот только открывает раз за разом не те двери. От этой мысли стало весело, и Женя громко рассмеялась.
Роман Романович обернулся на ее смех, и брови его комично подскочили вверх. Похоже, он тоже совсем не ожидал ее здесь увидеть, хотя, если подумать – чего удивительного, когда она – жилица этого дома, который, как кость в горле, стал поперек глотки. Да ведь и Евгения – заноза та еще. По-прежнему во вражеском стане, а поди ж ты – все равно нравится.
– Добрый день, - голос Женькиного папы посреди всей этой фантасмагории звучал единственно серьезным, - Андрей Никитич, выступаю от имени жильцов этого двора, который ваши бойцы под покровом ночи потревожили. Никто нас в известность о планируемых работах не поставил, и мы требуем объяснений, на каком основании они проводились.
– Моджеевский, - представился Роман, отвлекаясь от созерцания хорошенького личика повстанки, и переключил внимание на предводителя. – У нас имеется разрешение на перенос забора ровно на метр – нам не хватает пространства для проведения обещанного горвластям озеленения, а поскольку ваш участок документально ограничен одним метром за сараями, а не захапанными двумя, мы имели полное право его снести.
– Что значит снести? – рассердился бузотёр Василий, кровожадно поглядывая на телохранителей Моджеевского. – Нас вообще-то никто не предупреждал ни из ваших ребят, ни из горисполкома или откудова там. И не видал я, чтобы кто-то с рулеткой ходил! А у нас тут детишки бегают, играют! Вы их законной площадки лишили!
– Так у нас там тоже детишки! – огрызнулся Моджеевский. – Детский сад строим! И, возможно, туда и ваши могли бы ходить!
– Так он частный и дорогой!
– И потому можно позволить себе незаконно занимать чужую территорию?
– Ну, это вы нам еще докажите, что она чужая, - заявил Андрей Никитич.
– Это труда не составит, - пожал плечами Роман Романович и полез в свой портфель, доставая бумаги, коих там оказалась целая кипа. Видно было – пороги обивались, по инстанциям хожено. Не лично Романом Романовичем, конечно, но то, что справочек, планов, актов хватало – ясно. Даже договор имелся на эту самую землю, с которой так по-разбойничьи снесли ночью забор.
Но Андрей Никитич не сдавался.
– Женька! Тащи рулетку, мерить будем!
– Так у меня есть, - вклинился было бригадир.
– Я своей больше доверяю.
–
Юлька метнулась к подъезду. Соседи наперебой принялись орать, что будут обращаться в суд, и угрожали отбить свою территорию. Бухан занял стратегически верную позицию, которую до того занимал с сигаретой Гарик – у оставшейся части забора. Только в данном случае, эта часть подпирала Бухановскую спину и предохраняла от падения. Его же супруга продолжала напирать своим фигуристым авторитетом на окончательно сдавшегося на ее милость бригадира, откровенно пялившегося на мощный женский бюст.
Моджеевский сотрясал бумагами и по-голливудски улыбался, повторяя раз за разом, что ничего его фирма не нарушила и что можно разойтись по-хорошему, а Андрей Никитич вторил ему сакраментальной фразой: «Были б вы правы, не разбойничали бы среди ночи!»
Словом, все это напоминало знатную комедию в духе итальянского Просвещения, с диалектической импровизацией, цирковой буффонадой, блэкджеком и шлюхами.
Когда вернулась Юлька, договориться они умудрились до следующего:
– А ваши молодцы пускай забор нам обратно ставят по правильному периметру! – провозглашал Малич-самый-старший.
– Да разве ж мы отказывались?
– Пытались всячески избежать, иначе это обсуждалось бы с представителями дома! И, кстати, поскольку старый вы повредили, придется либо ремонтировать, либо оплачивать новый.
– Да без проблем, - соглашался Роман Романович. – Эти расходы нами заложены в проект, мы будем огораживать нашу территорию от вашей и, разумеется, поставим новый современный забор.
– И детскую площадку! – постановил Андрей Никитич.
– Какую детскую площадку?
– Для детей нашего дома – детскую площадку. Вы у нас кусок их земли оттяпали, им играть где-то надо?
– Слушайте, ну это уже чересчур!
– Это – в самый раз!
– Да у вас во дворе ее и установить-то негде!
– Никитич, и правда, - сунулся Василий, - куда там ставить? Там сушилки, клумбы, Нюрик виноградник разбить вздумала. Там даже песочницу негде, не то что площадку!
– Мы мерить землю будем или нет? – потрясла рулеткой Юлька, но поймавший кураж Андрей Никитич лишь махнул на нее рукой: не до тебя, мол.
– Ваши дети вполне могут приходить играть во дворе «Золотого берега», - смилостивился Моджеевский, который, похоже, тоже забавлялся и с улыбкой поглядывал на Женьку. Знал бы он, что торгуется сейчас с ее собственным батей!
– Ну вы прям Золотой рыб, желания исполняете, - в тон ему обозначилась и сама Женька. – Только где гарантии, что мы не останемся с разбитым корытом, в смысле – забором?
– Вам расписку дать? – усмехнулся БигБосс.
– Толку от нее, - отмахнулась она.
– Тогда вам придется полагаться на мое слово. Вы почитайте в интернете о нашей деятельности, вдруг не все так страшно?
– Так не страшно, что, когда начинали, наш дом снести пытались! – гаркнул Василий. – Думаете, у нас память короткая?