The Шелтер. Призраки прошлого
Шрифт:
Незнакомец дышал ровно. Он рассматривал каждую чёрточку на лице Евы, улыбался лишь одним уголком губ и продолжал молчать. Её лицо казалось ему совершенно обычным. Ничего особенного: прямые тёмные брови подчёркивали прямой лоб, высокий узкий нос с небольшой горбинкой, высокие скулы и миндалевидные глаза, непонятного оттенка. Он ослабил хватку и сделал шаг назад, позволив Еве опустить руки и вдохнуть полной грудью.
– Ты так легко сдаёшься.
– Что тебе нужно? – сбиваясь в мыслях, прошептала Ева.
Она всей душой хотела оказать сопротивление, но сил на это уже не осталось. Горький
– У меня одна цель – уберечь тебя от глупой гибели, – незнакомец снова ушёл в тень, не давая возможности, хотя бы частично себя рассмотреть.
– Меня? – Ева округлила глаза, – моя жизнь не имеет никакого значения.
– Любая жизнь имеет значение, когда ты на войне, – незнакомец в мгновение оказался лицом к лицу с Евой, прижался губами к её лбу, а после спустился к уху, – особенно если ты чувствуешь.
По телу Евы снова прокатилось непонятное чувство, словно гром посреди зимы. Она зажмурилась, а когда открыла глаза незнакомец исчез, оставив в ногах растерянной Евы пистолет.
Холодный пот стекал тонкой струйкой по её лицу. Руки дрожали и теребили край куртки. Ночь уже не казалась такой холодной и пробирающей до костей. В ушах гудело. Ева растёрла пот по лицу и торопливо подняла пистолет с земли. Когда она выбралась из своей пещеры, под ногами не было ни сантиметра зелёной травы, всё залито кровью. Мясорубка, от которой её уберёг незнакомец, могла забрать ещё одну жизнь. Она не знала, сколько прошло времени, потому что гул сирен затих почти сразу после того, как появился незнакомец. Сейчас этот двор, в котором когда-то играли дети, обрамляла тишина и запах крови. Рвотный ком подкатил к горлу Евы, она зажала рот руками, но не смогла удержать его внутри.
– Ха, такое бывает с новичками, – расхохотался проходящий мимо офицер, вытирая кровь с пореза на щеке. От этого зрелища Еве стало ещё хуже и вторая волна вырвалась наружу, забрызгивая ботинки.
– Вы в порядке? – По плечу постучал кто-то из медицинского отдела, – ранены?
– Нет, всё нормально, я только ногу подвернула, и желудок выворачивает, – прохрипела Ева и прижала обе руки к животу так сильно, как только могла.
Медик широко улыбнулся, натягивая белую маску на нос. Он ещё раз похлопал Еву по плечу, что-то буркнул и ушёл к машине, волоча за собой чёрный пакет. Как только рвотные позывы прекратились, Ева выпрямилась, вытерла рот и пошатываясь пошла в сторону своего отряда. Марк выстроил всех в ряд. Ева обвела их мутным взглядом – не хватало нескольких человек. Капитан молча кивнул, что удивило многих, и ряды сомкнулись. Все стояли, склонив головы, кого-то поддерживали сослуживцы.
Ева прикрыла глаза рукой, поджала треснувшие губы и смахнула слёзы. Она часто дышала ртом и шмыгала носом. Кто-то повернулся, молча осмотрел и снова обратил взгляд на Марка. Ева растёрла лицо обеими руками, сделала пару глубоких вдохов и стиснула зубы.
Марк, вытирая кровь с лица, процедил сквозь щель между своими зловонными зубами:
– Где ты была, рядовой М 1/1?
– Я, – слова застряли на полпути. Она не видела лица, слышала лишь голос, голос, который заставил её
– Молодец, снова отличилась. По машинам.
– Я доберусь домой самостоятельно.
– Тогда бегом! – прорычал Марк.
Домой Ева брела через аллею Кита, высаженную когда-то в честь первого Консолидатора. Высокие конусообразные деревья, упирающиеся верхушками прямо в небо, слегка покачивались от лёгкого ветра. Здесь тихо. На улице лишь изредка появлялись патрульные.
У Тенистой улицы Ева услышала громкие шаги. Снова патруль.
– Стоять! – скомандовали из-за спины, и Ева подняла левую руку, показала жест, означающий «я служитель закона».
– Представьтесь, патрульный? – обратился к Еве высокий парень, лет двадцати семи.
– Ева М1\1, патрульный девятого отряда. Направляюсь домой после операции, после Зачистки.
– Документы.
Сухие фразы. Много раз Ева делала то же самое. Остановить – узнать – проверить. Ничего лишнего. Она протянула парню документы и шагнула назад, этого требовали правила. Тот пробурчал в рацию данные и когда получил положительный ответ, вернул всё назад.
– Ваши документы. Вас проводить? Вы неважно выглядите.
– Нет, – Ева уважительно улыбнулась и обошла патрульного.
– Хорошо сегодня постреляли? – с любопытством спросил он, слегка наклонившись в её сторону.
– Отлично. Зачистка прошла успешно, – кивнула, – всего доброго!
– Продуктивного вам завтра дня!
Как они могли с таким задором говорить о Зачистке, что они знают? Сегодня погибло около семи патрульных. Я знала почти всех из них. Сара – ей только исполнилось шестнадцать, Денис – двадцать четыре, Егор – девятнадцать, он из моего отряда, Анна – семнадцать, Алек – пятнадцать, Александр и Майк – им вчера исполнилось двадцать.
Время приближалось к трём часам. Улица, укутанная в сплошную темноту, пугала каждым шорохом и скрипом. Ева сжала кулаки и ускорила шаг. До дома около километра и придётся идти в полной темноте. Она пугала до ужаса. Сделать шаг, когда ничего не видно – геройский поступок. Как только за спиной выключился последний фонарь, Ева на мгновение ослепла, но уже через несколько секунд очертания города снова появились перед глазами. Узкие улицы, огромные здания на окраинах и меньше к старому центру. Всё белое с сиреневыми полосами. Свет луны вяло отражался от стен и слегка касался дороги.
Ева практически бежала. За каждым углом ей мерещилась чья-то фигура. Уже у самого парка с генеральскими деревьями она вспомнила про фотографии в дупле.
Другой возможности может и не быть. Нужно идти.
Деревья говорили с Евой на своём странном, пугающем языке и тянули к ней скрюченные ветки-руки. Она делала вдох за вдохом, уговаривала себя не бояться, ускоряла шаг и временами переходила на бег. Фотографии лежали там, где она их оставила ещё днём. Вся операция заняла не больше пятнадцати минут, но Еве они показались вечностью. До дома она бежала ещё быстрее, прижимая фотографии к груди и стараясь не думать, что кто-то мог следить за ней.
Конец ознакомительного фрагмента.