Тифлис 1904
Шрифт:
– Эта не в счет. Знаешь, за что она получена? За приведение полка в образцовый вид, а не за отличие на поле боя. За шагистику, вот за что.
– Да, в шагистике Голицын специалист, – желчно констатировал губернатор. – Всем Кавказом управляет, как пехотным полком. А правительство хочет иметь хороший результат.
– Так что с Фрезе? – напомнил сыщик.
– Не годится, при всех его достоинствах, – уверенно заявил Ковалев.
– Почему?
– Он всегда был вторым, никогда не управлял самостоятельно крупным делом.
– Но Фрезе служил губернатором.
– Что
– А кто годится?
Свечин отхлебнул из стакана и сказал, будто рассуждая вслух:
– Лучше, чтобы это был старый кавказец. Например, многие вспоминают графа Воронцова-Дашкова.
– Бывшего министра Двора? – удивился Лыков. – Он давно не у дел. Еще с Ходынки. Принял ответственность за то несчастье на себя и подал в отставку. Его уж забыли.
– А вот зря, – поддержал приятеля полицмейстер. – Граф Илларион Иванович пользуется на Кавказе большим уважением. Если еще восстановить наместничество, как прежде… Для туземцев это было важно. Да и управлять из столицы не получится.
Наместничество упразднил Александр Третий в 1882 году, чем сразу понизил престиж местной власти.
– Сообщу министру ваши соображения, – пообещал Лыков и решил сменить тему разговора. И без того чиновники сказали незнакомому человеку много смелого. Сыщик только удивлялся: в Петербурге подобный разговор был бы невозможен.
– Мне надо поймать опасную шайку. Поможете?
– Куда мы денемся? – ухмыльнулся полицмейстер. – Людей надо подходящих? Дадим. Есть у меня поручик Абазадзе, он черта поймает, не то что вашу шайку.
– В одиночку изловит?
– Ну, вы ему поможете, – отбрил питерца Ковалев.
Сыщик понял, что ему тут никто в рот смотреть не собирается:
– Да с удовольствием. Когда я увижу вашего поручика?
Губернатор обратился к полицмейстеру:
– Жоржик, смени тон. Не задирай Алексея Николаевича. Он георгиевский кавалер, значит, храбрый человек. Надо поехать в горы – не испугается.
– Да меня зло берет, Ваня, – устало ответил Ковалев. – Трембель телефонировал, и мы как два мальчугана помчались к нему. Ты зачем так себя поставил? И меня тоже заставляешь.
– Жорж, прекрати. Если не дружить с Трембелем, останешься без должности. Ответь Лыкову, он задал тебе вопрос.
– А, насчет поручика? Алексей Николаевич, Арчил будет только завтра. Он убыл в Сагореджо, такое селение в Тифлисском уезде. Там объявился известный качаг [13] Пидо Гратиашвили, Арчил хочет его убить.
13
Качаг – абрек.
– Арчил?
– Его так зовут, это имя Абазадзе. По-грузински означает правильный, открытый. Он такой
– А почему он хочет убить качага, а не арестовать?
Губернатор недобро усмехнулся:
– А зачем жить злодею, который уже зарезал двух человек?
Полицмейстер понизил голос и добавил:
– У нас на Кавказе пленных не берут. Ни мы, ни они.
Лыков знал, что преступность здесь имеет свою специфику. Карманными кражами балуются мало, зато в большом ходу разбои. В горах никаких законов нет, правит тот, кто сильнее. Человеческая жизнь ценится очень дешево. Полиция старается не доводить дело до суда: слишком канительно. Преступников просто отстреливают, как волков. Зная это, они и не сдаются. А при случае платят властям той же монетой.
– Но завтра вы познакомите меня с вашим храбрым поручиком, Георгий Самойлович?
– Я ночью убываю в Борчалинский уезд. Там убит лорийский пристав, и дознание поручено мне. Так что, Алексей Николаевич, завтра поручика представит вам мой помощник коллежский асессор Шмыткин. Я оставлю ему все инструкции. А теперь давайте еще кахетинского, а?
Тут подошел, почти подбежал, духанщик и сказал губернатору возмущенно:
– Опять эта пришла! Хочет меня закрыть. И опозорить, да-да, опозорить. Сделай уже что-нибудь!
Чиновники переглянулись. Свечин пояснил гостю:
– Пришла госпожа Фомина-Осипова, участково-думский врач. Она наводит ужас на духанщиков, поскольку требует соблюдения санитарных норм. – И обратился к хозяину заведения: – Что, Ткибучава, опять у тебя антисанитария?
Туземец воздел руки к небу:
– Какой такой анти-санти? Тьфу! Глупый баба, зачем ее слушай? Скажи, неужели мой хинкал невкусный?
При этих словах из помещения во двор вышла женщина лет тридцати пяти, в деловом костюме и с портфелем в руках. Мужчины сразу вскочили.
– Позвольте вас представить друг другу, – начал губернатор. – Это коллежский советник Лыков Алексей Николаевич, приехал нынче из Петербурга…
– Я закрываю ваш шантан, Иван Николаевич, – низким грудным голосом сказала дама, не обращая никакого внимания на сыщика.
– …А это Виктория Павловна Фомина-Осипова, гроза бацилл и духанщиков, – завершил Свечин.
Докторша быстро окинула питерца взглядом, задержалась на Георгиевском кресте, и лицо ее немного смягчилось.
– Наш губернатор – первый потатчик упомянутых бацилл, – сообщила она гостю. – Он таки дождется летом массовых отравлений. Очень приятно, Алексей Николаевич. Как там в Петербурге?
Лыков хотел ответить, но дама уже потеряла к нему всякий интерес. Или только сделала вид. Она вновь обратилась к начальнику губернии:
– Неужели вы не понимаете, что пока вы столуетесь в этих вертепах, их хозяева будут игнорировать мои законные требования?
– Что же прикажете делать, Виктория Павловна? – растерялся полковник. – Голодать? Вот гость прибыл, куда с ним пойти?
– В первоклассный ресторан. Там гигиенические нормы соблюдаются много лучше. Или вам гостя не жалко?