Тигана
Шрифт:
Катриана быстро взглянула на него, поймала лукавое выражение в его глазах и рассмеялась. Она знала, чего он добивается, но никогда бы не подумала, что сможет рассмеяться так быстро после того, как видела меч, приставленный к лицу Баэрда.
Баэрд поднял свой лук и стрелы с травы. Они надели свои рюкзаки и заставили ее сесть на лошадь: никакой другой вариант, сказал Сандре, не выглядит приемлемым. Она хотела было возразить, но не смогла. И втайне была благодарна за возможность ехать верхом, колени у нее все еще подгибались.
На дороге стояла густая пыль, поднятая прошедшим войском, и они двигались по траве
Под вечер, к тому времени, как они медленно добрались до деревни, Катриана убедила себя, что недавнее происшествие было невезением, но все же не имело особого значения.
Восемь дней спустя они приехали в Тригию. За минувшую неделю они не встретили других солдат, так как их путь пролегал вдали от главных дорог. Новую повозку и товар оставили в гостинице, где всегда останавливались, и пошли на центральный рынок. День клонился к вечеру, теплый весенний день. Глядя на север между домами по направлению доков, Катриана видела мачты первых после зимы кораблей, поднимающихся по реке. Сандре остановился у лавки кожевника, чтобы починить ремень, на котором висел его меч. Пока они вдвоем с Баэрдом пробирались сквозь толпу на площади, один барбадиорский наемник, более пожилой, чем большинство солдат, прихрамывающий и, вероятно, хвативший лишку весеннего вина, вывалился из таверны, увидел ее, облапил и стал неуклюже тискать ее грудь и бедра.
Катриана взвизгнула, больше от испуга, чем от чего-то другого.
И через секунду от всей души пожалела об этом. Баэрд, идущий впереди, резко обернулся, увидел нападавшего и с той же мгновенной, смертельно опасной реакцией, с какой недавно убил кролика, свалил с ног барбадиора мощным ударом кулака в висок.
И Катриана поняла в тот же момент с абсолютной уверенностью, что его удар предназначался не столько пьяному тыловику, сколько тому офицеру, который тыкал в него своим мечом у рощи в Чертандо неделю назад.
Вокруг внезапно воцарилась испуганная тишина. А потом сразу все зашумели. Они мгновенно переглянулись.
— Беги! — хрипло приказал Баэрд. — Встретимся ночью у того места, где ты в прошлом году выбралась из реки. Если меня не будет, продолжайте путь без меня. Вы знаете имена. Осталось совсем немного. Да хранит вас Эанна!
И он исчез, убежав через площадь в ту сторону, откуда они пришли. Кучка наемников уже начала быстро двигаться сквозь толпу по направлению к ним. Человек на земле не двигался. Катриана не стала ждать, чтобы посмотреть, жив ли он, а со всех ног бросилась в другую сторону. Краем глаза она заметила Сандре, который в шоке смотрел на них, все еще стоя у лавки кожевника. Катриана приложила все усилия, чтобы не взглянуть на него, не побежать в ту сторону. Чтобы хоть один из них, о Триада, да будет воля твоя, хоть один выбрался отсюда живым и свободным, с именами в памяти, и чтобы было кому донести их мечту до костров летнего солнцестояния.
Она промчалась по запруженной народом улице, потом резко свернула направо на первом перекрестке в лабиринт кривых переулков, образующих самый старый квартал Тригии у реки. Над ее головой вторые этажи домов клонились друг к другу под безумным углом, и тот
Катриана оглянулась и увидела четверых наемников, преследующих ее с громким топотом по переулку. Один из них крикнул, приказывая ей остановиться. Если хоть у одного есть лук, подумала Катриана, то вполне вероятно, что она через несколько секунд умрет. Бросаясь из стороны в сторону, она резко свернула направо в переулок, потом еще раз направо на первом же перекрестке и побежала обратно в том направлении, откуда начала бег.
В списке Баэрда здесь, в Тригии, значилось три имени, и она знала, где найти двоих из этих людей, но она никак не могла искать у них спасения, потому что барбадиоры следовали за ней по пятам. Ей придется самой отделаться от преследователей, если удастся, и оставить Сандре задачу связаться с ними. Или Баэрду, если он уцелеет.
Она нырнула под чье-то развевающееся на веревке над улицей белье и бросилась налево, к воде. В переулках сновали люди, они с некоторым любопытством смотрели на нее, когда она пробегала мимо. Через секунду эти взгляды станут другими, понимала она, когда сюда с грохотом ворвутся преследователи.
Улицы представляли собой безнадежно запутанный лабиринт. Она не знала точно, где находится, знала только, что река от нее к северу: перед ней периодически на мгновение мелькали вдалеке верхушки мачт кораблей. Однако к берегу приближаться было опасно, там слишком открытое место, все на виду. Она снова свернула на юг, задыхаясь от быстрого бега. За спиной раздался грохот и взрыв раздраженных криков и проклятий.
Катриана еще раз, спотыкаясь, свернула направо. Каждую секунду, за каждым поворотом она ждала, что хаос переулков приведет ее прямо в лапы барбадиоров. Если они разделились, она пропала. Повозка колесного мастера перегородила переулок. Она распласталась по стене и боком протиснулась мимо. Впереди возник еще один перекресток. На этот раз она побежала прямо, мимо полудюжины ребятишек, играющих в прыгалки. Свернула на следующем перекрестке.
И тут ее крепко схватили за правый локоть. Она было вскрикнула, но рот ее быстро зажала чья-то ладонь. Она хотела укусить ее, яростно извиваясь, пытаясь освободиться. И вдруг замерла в изумлении.
— Тихо, сердечко мое. И пойдем сюда, — сказал Ровиго д'Астибар, убирая ладонь с ее рта. — Не надо бежать. Они отстали на две улицы. Сделай вид, что гуляешь со мной. — Он взял ее под руку и быстро повел в крохотный, почти пустой переулок, один раз оглянулся через плечо, потом втолкнул ее в двери лавки, торгующей тканями. — А теперь вниз, под прилавок, быстро.
— Как вы?.. — задыхаясь, спросила Катриана.
— Заметил вас на площади. Бежал за тобой сюда. Шевелись, девочка!
Катриана послушалась. Какая-то старуха взяла ее за руку и сжала ладонь, потом подняла на петлях доску прилавка, Катриана скользнула в отверстие и упала на пол за прилавком. Через мгновение доска снова приподнялась, и сердце ее остановилось, когда над ней возникла тень, держащая нечто длинное и острое.
— Прости меня, — прошептала Алаис брен Ровиго, опускаясь на колени рядом с ней. — Отец говорит, что твои волосы могут тебя выдать, когда мы будем уходить. — Она подняла ножницы, которые держала в руке.