Тигр на завтрак
Шрифт:
На следующий день после того, как Борис отправил гневное письмо, к нему с извинениями явился озабоченный шеф полиции. Он проникся сочувствием к бедам Бориса и заявил, что его необходимо немедленно перевести в больницу, расположенную в центре города, недалеко от отеля Ройэл.
Борис с радостью воспринял эту перемену, и его на джипе доставили в Катманду, что немало позабавило заключенного, т. к. бензин в этих краях стоил около пяти рупий за литр, поскольку горючее, как и автомашины и все иные современные новшества завозили туда самолетами или на горбу носильщиков.
В больнице было всего четыре общих палаты, поэтому в распоряжение Бориса отдали небольшую
Единственным недостатком новой «кутузки» было то, что по ночам здесь стоял невыносимый шум. Дело в том, что улицы Катманду кишели и до сих пор кишат бродячими собаками, и по неведомой причине песий мир избрал участок, окружавший террасу, на которой расположился Борис, в качестве любимого места для собачьих свадеб, завываний и склок в борьбе за больничные отбросы.
Борис был вынужден попросить у своего стражника рогатку, с помощью которой ему удалось очистить двор от докучливых дворняг. Никто не мог понять, почему Бориса держат в заключении. По существу, он стал жертвой в той ситуации, когда в стране не было юридических оснований для того, чтобы судить его, и в то же время не было официального канала для его вызволения.
Наконец, к нему явился секретарь короля и любезно объяснил, что поскольку в Непале судебно-правовая система еще не реформирована, а, как Борису известно, он пользуется в стране всеобщей популярностью, то для освобождения ему следует всего лишь написать королю письмо с извинениями и просьбой о помиловании. К этому времени Борис провел в заточении уже два с половиной месяца. Мысль о том, что он должен писать унизительное письмо, бесила его. Больше всего он был возмущен тем фактом, что, несмотря на беззаконие, связанное с его заключением под стражу, ему не дали возможности попрощаться с матерью, лежавшей на смертном одре.
В конце концов, этому должен был быть положен конец, и потому Борис согласился подписать письмо, если секретарь короля соизволит написать его. Как только это было сделано, беднягу тут же отпустили на свободу. Вскоре король дал ему аудиенцию и выразил надежду, что у Бориса не осталось «неприятного осадка» от происшедшего эпизода.
XI. Корона из перьев
Тяжелое испытание, перенесенное Борисом, послужило еще большему росту его популярности в Катманду. Через месяц после освобождения его пригласили в форин офис и попросили взяться за организацию торжеств по случаю предстоявшей коронации нового правителя Непала короля Махендры. Вкусив тюремной похлебки от правительства Его Величества, теперь Борис должен был разбиться в лепешку, чтобы послужить королю. Он принял решение сделать все от него зависящее, чтобы коронация стала запоминающимся торжеством.
А тем временем в стране происходили ощутимые перемены. Вскоре ожидалось окончание строительства новой дороги, связавшей столицу с Индией. После тяжелых дней, проведенных в заключении, Борис снова стал посещать многочисленные вечеринки и приемы. Теперь они с Ингер получали больше приглашений, чем когда-либо раньше.
Борис говорит, что никогда не забудет утонченных приемов, устраивавшихся членами семейства Рана, в особенности по случаю свадеб. На банкетах можно было наблюдать все вековое великолепие Востока, которое давно кануло в Лету в других странах Азии. Генералы клана Рана являлись в своих шлемах, украшенных жемчугом, изумрудами и бриллиантами, мерцавшими и сверкавшими при
В особенности сказочными были приемы у фельдмаршала Кайсера. В огромной бальной зале его дворца имелись шикарные буфеты и бары, в которых можно было сделать выбор из двадцати сортов вин бордо разной выдержки и из такого же числа бургундского всех сортов, которые выпускались за последние двадцать лет. Многие из них нельзя было разыскать даже в Европе. Имелось также десять видов крепких алкогольных напитков, которые были призваны содействовать перевариванию пятидесяти различных блюд. Гостям подавали такой роскошный ужин, каким не погнушался бы и сам Гаргантюа.
Несмотря на довольно безвкусный архитектурный стиль дворцов семейства Рана, который Борис называл «барокко Катманду», приемы, устраивавшиеся в них, отличались великолепием, напоминавшим европейские дворы давних времен.
Появление короля, его сестры и братьев всегда сопровождалось шушуканьем и воцарением тишины. Челядь отвешивала земные поклоны, а собравшиеся гости отдавали дань уважения соответственно своему положению.
В зимние вечера, когда, идя на один из многочисленных приемов, Ингер облачалась в длинное вечернее платье, она не забывала надевать длинную шерстяную поддевку, т. к. отопление просторных резиденций семейства Рана оставляло желать лучшего.
Казалось, события, происходившие во внешнем мире, не имеют никакого значения в Катманду. Сюда попадали извне лишь немногие газеты. Мирную жизнь на улицах не нарушали звуки радиоприемников. Было слышно лишь веселое позвякивание медных колокольчиков храмов, бой барабанов и свистки, сопровождавшие бесчисленные процессии, без которых не обходился ни один религиозный праздник.
Борис едва оправился от тяжелого пребывания в тюрьме, когда ему пришлось взяться за подготовку коронации нового короля. Из королевского дворца ему поступило послание, в котором говорилось приблизительно следующее: Его Величество отдал распоряжение о том, чтобы вся подготовка к приему гостей по случаю коронации была возложена на Бориса.
В Непале никто не помнит его фамилии и поэтому буквально все, начиная от короля Махендры, называют его просто «Борис».
Коронации короля предстояло стать таким событием, которое должно было потрясти Непал и привлечь внимание всего мира к едва известному гималайскому королевству. Для того чтобы празднество стало действительно величайшим событием и в то же время первым крупным шагом Непала на пути перехода от изоляции к современности, не жалели никаких денег.
Все надо было начинать с нуля. Всю массу гостей могли принять лишь два отеля: Ройэл и Сноу Вью, рассчитанные всего на пятьдесят человек. А Борису было предложено с максимальными удобствами разместить и шикарно накормить 112 высокопоставленных иностранных гостей и более 100 журналистов.
Лихорадочные приготовления сотрясали всю долину. Штаб-квартирой всей этой суматохи стал отель Ройэл. Начался ремонт всех храмов Катманду. Дороги расширялись. С помощью добровольцев асфальтовое покрытие дорог было увеличено на два километра и составило около пяти километров. Для великого события надо было реконструировать аэропорт «коровье пастбище». Сарай с соломенной крышей, служивший таможней и авиатерминалом, заменили на каменное сооружение.
В ведение Бориса передали правительственный рестхаус (гостевой дом) и еще пять дворцов для размещения высокопоставленных гостей.