Тигр проводит вас до гаража

Сергей Другаль

Дела земные

Тигр проводит вас до гаража

– На нашем экране ее временное жилище. По сути, это большая климатическая камера, конструкция которой позволяет имитировать марсианские условия: температуру, давление, газовый состав... Что вы думаете обо всем случившемся, профессор?

Сатон дернул себя за бороду, посмотрел на ведущего и развел руками.

– Мы делали все, чтобы ей было хорошо, чтобы она привыкла к Земле. Вы знаете, что ее привезли с Марса. Она там жила на экваторе, где песок и безводье. И на полюсах, где смесь снега и хлопьев углекислоты

по колено. Мы полагали, что она вполне может акклиматизироваться у нас.
– Он грустно вздохнул.
– Когда я чесал ей кадычок, она становилась прохладной и покрывалась мурашками даже с изнанки...

– Может быть, ее выпустил кто-нибудь из младших научных сотрудников? спросил ведущий.

На экране возник Нури.

– Исключено, - сказал он.
– Малыши отвечают только за режим, дежурят у пульта и доступа в камеру не имеют. А биологи из старшей группы - люди ответственные. Кроме того, имеются всего два ключа. Один у директора, - кивок в сторону Сатона, - другой у меня. Без нас никто из ребят в камере не бывал.

– Странно это, - задумался ведущий. Его голографическое изображение четко выделялось на притененном фоне просторного помещения. Потом на экране снова возникла климатическая камера.
– Гладкие стены, специальная изоляция. Сюда и бактерия не проникнет. Что здесь есть? Кормушка-поилка и надувной матрац. Больше ничего.

– Что вы сказали?
– раздался за кадром удивленный голос Нури.

– Я говорю, матрац. Его мой помощник вытащил из-под кормушки перед началом передачи. Но что все-таки будем делать? Я полагаю, вопрос о том, как гракула отсюда вышла, - второй вопрос. А первый - куда она делась? Что собирается предпринять по этому поводу руководство Института Реставрации Природы? Нужна ли помощь общественности?

– Ни в коем случае, - сказал Сатон.
– Дирекция ИРП не допустит на территорию никого из посторонних. Я надеюсь на высокое сознание энтузиастов. Но хотел бы предупредить, что при первой попытке незаконного проникновения на территорию ИРП мы накроем массив защитным полем, хотя за все десять лет существования нашего института к этой мере мы не прибегали ни разу. Поиск будем вести малой группой. Без чрезвычайных мер.

– Я думаю, человечество разделяет вашу позицию, - после небольшой паузы сказал ведущий.
– Удовлетворяя интерес телезрителей, я хотел бы представить членов поисковой группы. Знакомьтесь, товарищи, это Олле.

На экране возник беловолосый, шоколадного цвета гигант в шортах. Рядом пес чернее ночи, лобастый, с гладкой шерстью и широкими лапами.

– Олле знают многие, - прокомментировал ведущий.
– Его работы по мимике и жесту весьма популярны. Но в последние годы он сменил специальность. Сейчас Олле - вольный охотник. Он поставляет Институту животных.

– Поставляю, - вздохнул Олле.

– Вы их ловите?

– Приходится.

– Как?

– Ну, чтобы поймать, надо, как минимум, обнаружить и догнать.

– И вы?

– Обнаруживаю и догоняю.

– А потом?

– Потом в мешок, вызываю транспорт и везу сюда, в ИРП.

– А если оно в мешок не лезет?

– А в мешок никто сам не лезет. Я туда засовываю.

– Я хочу

сказать: если оно в мешок не помещается. Если габариты большие. Скажем, медведь.

– Я отловил сотни животных, - нахмурился Олле.
– И это никого не удивило. А медведя всего одного - и столько разговоров.

– Спасибо. Следующий участник поисковой группы - Нури Метти. Полагаю, генеральный конструктор Большой моделирующей машины известен всем. Но не все знают, что Нури имеет также диплом воспитателя в дошкольных учреждениях и уже год работает в детском саду при океанском филиале ИРП. Что заставило вас, Нури, участвовать в поисковой группе?

– Мы с ребятами отвечали за акклиматизацию гракулы. Они считают, что я должен участвовать в поиске. И директор, и я разделяем их мнение.

– Третий участник - пес Гром. Что вы скажете о нем, Олле?

– Мой друг. Улыбнись, Гром.

Пес оскалился. Белые клыки на черной морде производили жуткое впечатление, и оператор сменил кадр. Золотой конь гулял по поляне, ветер развевал его гриву, и длинный хвост касался травы.

– Это просто Конь, - сказал за кадром Олле.
– Он не может без меня, а я не могу и не хочу без него.

Гром вел их по кромке джунглей там, где они постепенно переходили в саванну. Утром второго дня след исчез, и Олле предложил зайти к знакомому Отшельнику передохнуть и сориентироваться. Перед закатом они подошли к озеру, лежащему у подножия скалистой горы.

– Можно в обход, можно вплавь, - сказал Олле.
– Отшельник живет в пещере на той стороне.

Вопрос решил Гром. Пес полез купаться и делал это с таким удовольствием, что и остальные не выдержали. На середине озера Олле нырнул и долго любовался необычным зрелищем: в воде мерно перебирал ногами конь без головы и, привязанный к хвосту, тянулся за ним оранжевый плотик.

– Бросай все, - сказал Олле, вынырнув.
– И посмотри, Конь совсем серебряный.

Нури ушел под воду и не показывался минуты три.

– Между прочим, там, на дне, крокодил лежит, - будничным голосом сказал он, высунув наконец голову из воды.

Крокодил действительно всплыл шершавой колодой и долго двигался рядом.

– Стар он, - сказал Олле.
– Мохом оброс. Ты его не трогай. Это любимый крокодил Отшельника. Он его Геннадием зовет.

Отшельник, опираясь на посох, ждал их на берегу. Длинные волосы его касались плеч, борода свисала до пояса, а чресла были перепоясаны козьей шкурой.

Гром вылез из воды, подбежал к Отшельнику и стал отряхиваться. Кончик его хвоста и нос образовали некую воображаемую ось, вокруг которой со страшной скоростью двигалось все остальное. Брызги разлетались во все стороны.

– Железный организм, - пробормотал Отшельник.
– Это ж надо, выйти из такой тряски без сотрясения мозгов. Уважаю.

Когда Олле и Нури, выпустив из плота воздух и перенеся на сухое место рюкзаки, подошли к Отшельнику, тот долго жевал губами, молчал, а потом сердито спросил:

– Газельи потроха привезли?

– Ни даже говяжьего ливера, - мгновенно среагировал Нури.

– Меня смех душит, - грозно сообщил Отшельник.
– Но тем не менее я вас приветствую и прошу в пещеру.