Тигр, тигр, светло горящий !
Шрифт:
— А теперь, дорогие телезрители, в нашей студии появился еще один персонаж, имеющий отношение к нашему герою. Позвольте представить — нынешняя любовница журналиста Малхонски Оливия Перстейн.
Ведущая сделала паузу, ожидая возражений со стороны Кирилла или Оливии, но они промолчали, не ввязываясь в очередную драку — Кирилл наученный горьким опытом последних минут беседы с Памелой, а Оливия следуя женской интуиции и здравому соображению, что чем меньше дерьмо трогаешь, тем меньше оно воняет.
Памела пожала плечами и продолжила:
— Она единственная дочь и, следовательно, наследница Нестора Перстейна. Ее личное
Кирилл с тоской слушал как раздевают Оливию и проклинал тот час, когда ему взбрело в голову согласиться на предложение участвовать в этом судебном разбирательстве и ту минуту, когда Оливии пришла в голову блестящая мысль не смотреть передачу как миллионы простых граждан, наслаждаясь цветом, голографией и запахом, а воспользоваться аппаратурой стоимостью в сотни тысяч и нанести визит в студию.
Не участвовать в «Лицом к лицу» ему было никак нельзя: во-первых, это своего рода экзамен на пути в руководство ТВФ, куда его уже давно прочили влиятельные друзья и враги, и в случае отказа на него стали бы смотреть косо, как на человека, имеющего что скрыть и не заботящегося об имидже и популярности корпорации. Приближалась очередная двадцатилетняя ротация Совета директоров и, хотя было заранее известно, что те же чиновники займут те же места, всегда существовала возможность безвременной кончины одного-двух старцев из этого геронтологического заповедника и назначения более молодых. В свете связи его с домом Перстейнов это не выглядело совсем уж фантастично.
И, во-вторых, лишние деньги никогда не помешают — не смотря на колоссальный моральный ущерб, наносимый Памелой своим гостям, она компенсировала это гигантскими гонорарами и в этом надо отдать ей должное.
А вот зачем сюда притащилась Оливия он понять не мог. Если она пришла поболеть за него, то она выбрала не лучший для этого способ — что бы успокоить льва не следует трясти перед его мордой свежим мясом. Сидела бы дома перед телевизором да молчала в тряпочку! Теперь же утихающий океан заштормит с новой силой. Сколько же осталось до конца эфира? Пара миллионов лет?
Кирилл чувствовал себя неважно — на виду у всех его медленно раздели, подробно рассмотрели, не пропуская ни одной анатомической подробности его биографии, оплевали, раскритиковали и при всем при этом не спешили одевать или, в крайнем случае, говорить ему комплименты.
С большим пристрастием, почему-то, изучили его пребывание на Марсе в дивизии амазонок в бытность корреспондентом «Пентхауз» и «Солдат удачи», одиссею на Луне и похождения на Венере. Кирилл даже и не подозревал о том количестве приключений, которые оказывается ему довелось пережить в тех местах и о том количестве людей, которые были этому живыми свидетелями. Так, в одиночке в концентрационном лагере на Луне, куда он угодил за попытку убийства Вертухая (!), с ним, по его скромным подсчетам, сидело еще порядка пятидесяти трех
Хотя во всем этом была какая-то высшая справедливость — Кирилл теперь мог во всех красках представить как чувствуют себя герои его интервью, статей и репортажей.
Законы передачи запрещали ведущей задавать вопросы телевизетерам, если конечно они сами не ввяжутся в дискуссию, а заставить их сделать это и было высшим пилотажем на телевидении. Но так как Оливия хранила гробовое молчание, не отвечая на выпады Памелы, тем самым еще более распаляя ее, то ведущая забыла о настоящем госте передачи и все больше погружалась в интимные стороны миссис Перстейн, надеясь пробить броню бедной девушки. Бедная девушка однако продолжала невозмутимо выслушивать оскорбления Суки Пэм — внимание светской прессы к ее персоне еще с самого рождения привили Оливии иммунитет к свободе слова. Она закинула ногу на ногу и, прикрывая ладошкой свои вымученные позевывания, презрительно разглядывала суету в студии.
Огневая атака могла продолжаться до бесконечности. Кирилл, уже развлекаясь, сидел в своем кресле, наблюдая за очередной кавалерийской атакой, в очередной раз разбивающейся о неприступные стены замка, покрытые ледяной броней невозмутимости, и тихо досчитывал последние минуты передачи. Теперь он не жалел о приходе Оливии, отвлекшей огонь на себя, но ему внезапно стало жалко Пэм, выдыхающуюся и теряющую уверенность на глазах.
Наконец Пэм поняла всю тщетность своих усилий и прекратила гневную филиппику против зажравшейся буржуазии и вернулась к своим баранам.
— Наша передача, к сожалению, подходит к концу, дамы и господа. Напоминаю, наша тема — современная журналистика и у нас в гостях яркий образчик того, что называют «желтой прессой», Кирилл Малхонски. Прошу задавать ваши вопросы.
Яркий образчик «желтой прессы» журналист Кирилл Малхонски перетек из вальяжной позы в более приличиствующию очередному нападению — выпрямил спины, развернул плечи, набычился и приготовился к подаче.
Когда внимание Пэм снова переместилось на Кирилла, Петер Франц наклонился к ушку Оливии:
— Я восхищен твоей выдержкой, девочка. Ты единственная из нас, кому удалось положить ее на лопатки. Мы здесь уже от всей души поучаствовали в здешней перепалке!
— А кто остальные? — так же шепотом поинтересовалась Оливия.
Петер оглянулся на двоих присутствующих, с момента появления Оливии никак себя не проявившие.
— Один из них, вон тот седой — командующий Космофлотом Теодор Веймар. Кажется он бывший начальник Кирилла по Вест Поинту.
— А я и не знала, что он там учился, — пробормотала Оливия.
— А, черт, ошибся, детка. Прости старика за дезу. Он бывший начальник Академии ВС в Ауэррибо! Нет, со склерозом надо что-то делать. А второй гость — его нынешний работодатель Авраам Эпштейн. Тоже хитрый еврей, ничего не скажешь. Как его Памела не насиловала, он так толком ничего и не сказал.
— Простите за вопрос, но каким ветром вас сюда занесло, Ваше Высочество?
— Мне надо видеть товар лицом, дорогая Оливия. Я покупаю эту передачу.
Оливия мыслено сняла шляпу перед бесстрашием Пэм.