Тигр в дыму (сборник)

Аллингем Марджери

Во время нашего разговора Эллен то входила, то выходила, хорошенькая и возбужденная. Я была убеждена, что никогда «Дом Королевы» не наблюдал такой беззаботной картинки, даже тогда, когда в нем гостила королева Елизавета. Я воображала, что дому нравится, что я сижу в столовой за столом эпохи Рестоврации и принимаю гостя.

Вина не было – тетя Шарлотта была трезвенницей, – но это было и не так важно.

Он рассказывал о море и других странах, и мне казалось, что я побывала там сама, а из разговоров о его корабле и команде я поняла, как много значат они для

него. Он занимался перевозкой сукна и мануфактуры в Сидней и закупкой шерсти в тихоокеанских портах, которую возил в Англию. Его корабль – не очень большой: водоизмещением менее тысячи тонн, но видела бы я, как он рассекает волну. Это клипер, быстрее которого невозможно найти. Вдруг он остановился и извинился, что говорит все о себе да о себе.

Я стала возражать.

– Нет, нет, продолжайте, меня просто заворожил ваш рассказ. Я часто хожу в доки посмотреть на корабли, гадая, куда они плывут. Интересно, эти корабли все грузовые?

– Перевозка грузов – главное, но мы берем и пассажиров. Вот, например, завтра со мной отплывает очень важный господин, чье основное занятие – перепродажа алмазов, а в Австралию он едет, чтобы взглянуть на опалы. Очень самоуверенный человек. Кроме него, будет еще парочка пассажиров. На таких судах, как наше, пассажиры доставляют много хлопот.

Так мы и болтали, а злобные часы стучали с бешеной скоростью. Я спросила:

– Вы так и не сказали мне, как называется ваш корабль?

– Не сказал? «Загадочная женщина».

– «Загадочная женщина». Но… Так называется фигурка, которую я нашла в ящике секретера из замка Кредитон, она у меня в комнате. Сейчас принесу.

Я взяла со стола подсвечник. Он был тяжелым, и Редверс забрал его у меня.

– Давайте, я подержу, – предложил он.

– Только осторожно. Он дорогой.

– Как и все в доме.

– Ну, не все.

И мы друг за другом поднялись вверх по лестнице.

– Осторожней, – попросила я, – не наткнитесь на что-нибудь.

– Насколько я понимаю, мебель служит витриной, – ответил он.

– Да, – буркнула я. – Эту фигурку я нашла в секретере. Полагаю, что ее следовало вернуть вам, но тетя Шарлотта сказала, что она ничего не стоит.

– Я уверен, что тетя Шарлотта, как обычно, права. Я рассмеялась.

– Должна признать, что она права почти всегда.

И вспомнив о тете Шарлотте, я снова поразилась тому, что я осмелилась пригласить его к ужину, хотя Эллен сделала все, чтобы это произошло. Но мне самой очень хотелось того же, так что ни к чему обвинять ее. Я решила, что в такую минуту тетю Шарлотту не стоит вспоминать. Слава Богу, сейчас она находится в каком-нибудь сомнительном отеле – в лучших гостиницах она не останавливается – так что бедняжке миссис Мортон, без сомнения, приходится трудно.

Мы забрались наверх. В отблесках свеч дом всегда казался мне жутковатым, потому что мебель принимала странные очертания: частично гротескные, частично живые, а так как каждый раз она выглядела по-разному, то казалась незнакомой.

– Какой необычный странный дом! – заметил он.

– По-настоящему старый, – ответила я и расхохоталась,

вспомнив заключение тети Шарлотты в отношении замка Кредитон: «Подделка!»

Он спросил меня, почему я смеюсь, и я объяснила.

– Она крайне презирает подделки.

– А вы?

Я замялась.

– Зависит от подделки. Некоторые очень искусно сделаны.

– Думаю, надо быть искусным мастером, чтобы создавать замечательные подделки.

– Естественно. Ой, осторожнее, пожалуйста. Край этого стола сильно выступает. В темноте не видно. Тут довольно опасно, так что поберегитесь.

Мы дошли до моей спальни.

– Здесь спала Анна Бретт, – насмешливо поклонился он. Мне было весело.

– Знаете, надо будет повесить на стену дощечку «Королева Елизавета и Анна Бретт». И потом дом станут называть «Домом Анны Бретт», а не «Домом Королевы».

– Восхитительная мысль.

– Да, фигурка, – я вынула ее из ящика. Поставив подсвечник на туалетный столик, он взял фигурку и засмеялся.

– Это носовое украшение «Загадочной женщины», – объяснил он.

– Носовое украшение?

– Да, несомненно, существовала модель корабля, и фигурка отломилась от нее.

– Она ничего не стоит?

– Ничего ценного в ней нет. За исключением того, конечно, что это носовое украшение моего корабля. Возможно, это имеет небольшую ценность в ваших глазах.

– Да, – ответила я. – Имеет.

Он вернул фигурку мне, а я схватила ее с таким восторгом, что он расхохотался.

– Когда вы будете глядеть на нее, представляйте, что я стою на капитанском мостике, а она рассекает волны.

– «Загадочная женщина», – произнесла я. – Странное название. Загадочная, да еще женщина. Я думала, что все корабли Кредитонов называются «леди».

Тут я услышала, как внизу хлопнула дверь и раздались голоса, и меня охватила дрожь.

– Что случилось? – спросил он, взяв меня за руки и прижимая к себе.

Слабым голосом я выговорила:

– Тетя вернулась.

У меня так сильно колотилось сердце, что я едва была в состоянии соображать. Почему она так быстро вернулась? А почему бы и нет? На распродаже оказалось не так интересно, как она предполагала; она ненавидит гостиницы, поэтому не смогла больше оставаться. Причина значения не имеет. Суть в том, что она уже здесь. Наверное, сейчас она смотрит на остатки пиршества… горящую свечу – одну, так как вторая у нас – китайский фарфоровый подсвечник. Бедная Эллен. Я быстро оглядела комнату: кровать, временную мебель, свечу, отбрасывающую на стену продолговатые тени, комод… и нас самих.

Мы с Редверсом Стреттоном находились наедине в моей спальне, а тетя Шарлотта присутствовала в доме! По крайней мере, необходимо, как можно скорей спуститься вниз.

Он понял и взял свечу с туалетного столика. Но быстро спуститься мы, безусловно, не сможем, еще предстоит с осторожностью пробираться сквозь комнаты. Добравшись до поворота лестницы, мы посмотрели вниз и встретились взглядом с тетей Шарлоттой. Рядом с ней стояла миссис Мортон, тут же находилась и Эллен с бледным напряженным лицом.