Тигр в камуфляже (Блокпост, Охотник за черепами)
Шрифт:
— А ты, паря, подыми свое стекло и… ежели в историю влипнуть не хочешь — выдь, погуляй, пока мы калякать будем. Кто его знает, как оно обернется…
Водила сделал большие глаза, поднял стекло и стремительно покинул салон. В этот момент горец приблизился к «Ниве» и что-то спросил у него, силясь рассмотреть сквозь тонированные окна, кто находится внутри. Крепыш что-то ответил, кивнув на лобовое стекло, и торопливо отошел в сторону блокпоста.
Горец презрительно выпятил губы, рванул правую заднюю дверцу, просунул голову в салон и по-русски, чисто, без акцента,
— Я не понял? Что за дела, начальник…
— На зоне будет тебе начальник. — Иван схватил его за химок и рывком водворил в салон. — Дверь аккуратно прикрой, мой красивый, и — тихо. — Для убедительности он ткнул грязным компенсатором автомата в живот горца, одним движением показав, что палец плотно лежит на спусковом крючке, а сектор переводчика предохранителя пребывает в положении «Ав».
— Вот это ты попал, мужик! — криво ухмыльнулся пленник, узнав вконец перепуганного Мориса. Он спокойно захлопнул дверь, никак не реагируя на свежее пятно на рубашке. — С вояками связался, значит! Ну-ну… Значит, получишь головы своих баб — за плохое поведение. А я думал, миром все решим, поговорим как следует…
— Рот закрой и слушай, — вмешался Иван, несколько оскорбленный тем, что на него не обратили должного внимания. — Два твоих пиздрона у меня сидят — дали полный расклад по всей банде и готовы писать заявление о явке с повинной. Есть альтернатива. Ориентировочно через час ты нам привозишь заложников куда укажу. Делаем торжественный обмен и расходимся потихоньку каждый в свою сторону. Если нет, тогда мы тебя сейчас забираем с собой и кое-куда едем. А через два часа последует заявление для прессы и крутой репортаж с твоим участием — в присутствии твоих хлопцев. Вывозим вас по уши в дерьме — как два пальца обоссать… Вопросы?
— О как! — воскликнул горец и с интересом уставился на Ивана. — Так, значит… Ну-ну… Теперь меня слушай, капитан…
— С чего это ты взял, что я капитан? — обескураженно поинтересовался Иван. — Ты че — мое личное дело читал? Или у меня на лбу погоны приклеены?1 — У тебя на роже написано, что ты офицер спецназа, — спокойно пояснил горец. — Тебе за тридцать, а все катаешься старшим группы сопровождения… — Тут он кивнул в сторону француза:
— На этого ты напоролся, когда ехал мимо с отделением сопровождения, так?
— Ты хорошо осведомлен о некоторых особенностях жизни Пограничья, — с досадой признал Иван. — Давай к делу — нечего тут психэтюды разыгрывать!
— А щас — щас к делу, — согласился горец. — Секунду — закончу…
Так вот — ты катаешься с отделением сопровождения, а не в штабе сидишь. Значит, на майора еще не вытянул. Для старлея стар. Ваши в твоем возрасте уже подполковниками ходят… Вывод? Да ты просто недотепа, парень! Я сам бывший офицер спецназа, прекрасно знаю эту специфику. Я, кстати, тоже ушел из армии капитаном — но не потому, что полный дебил. Просто я — «черный». Ты же знаешь, как к «черным» относятся. А ты — натуральный олух. Вот сейчас влип ты — по самые…
— У тебя есть минута, чтобы сделать выбор, — оборвал красноречивого «коллегу» Иван. — Да — место и время. Нет — поедешь
Шевелись!
— Слушай — тебе какой интерес с этого дела? — неожиданно искренне заинтересовался кавказец. — У этого — ясно. Горе у него, близких украли. — Он кивнул на француза напряженно следившего за диалогом. — Я хочу на этом деле хорошие бабки получить. Работа такая… А ты? Ведь тебе-то не обломится ни копейки! Зачем ты влез?
— У тебя осталось двадцать секунд, — флегматично напомнил Иван и приказал Морису:
— Высунься — водилу позови. Щас едем до хаты.
— Не зови, — спокойно возразил горец. — Никуда вы не едете… У тебя, капитан, еще есть время все поправить. Еще не поздно…
— Время вышло, — отрезал Иван. — Ты решения не принял. Значит, мы едем к нам, гостем будешь, — и прикрикнул на застывшего в нерешительности француза:
— Ты кого слушаешь, лягушатник?! Я тебе сказал — водилу зови!
— На КПП смотри. — Сузив зрачки, горец приглашающим жестом протянул ладонь в сторону КПП. — И не торопись. Я в принципе не боюсь смерти… но пожить бы еще хотелось…
Иван посмотрел. По обеим сторонам контрольно-пропускного пункта стояли «восьмидесятки» [7] , расположенные на некотором возвышении и зарытые, как полагается, по самые башни в бетонные блоки. Пулеметы вопреки требованиям техники безопасности были опущены и направлены аккурат на их «Ниву». На башне правого «бэтээра» сидел мужлан с биноклем, облаченный в военную форму, смотрел опять же в их сторону и держал в руке какую-то штуковину — судя по всему, радиостанцию.
7
БТР-80 — неплохая машина с двумя двигунами на соляре и двумя пулеметами: 14, 5 мм КПВТ и 7, 62 мм ПКТ. Если влупить сразу из двух стволов, да со ста метров, да патронами с пулей БЗТ или Б-32, — «Ниву» в клочки разнесет.
— Во, блин, — одобрительно пробормотал Иван и тут же деловито внес поправку:
— Для левого наши полкорпуса — в перекрытом пространстве, «КамАЗ» загораживает.
— Зато у правого мы как на ладони. — Горец принял поправку. — И все мы теперь заложники. Я должен показаться из салона и сделать два креста. — Он сложил руки перед собой, показав, что имеет в виду. — Тогда — все в норме. А если крестов не будет… в этом случае любой, кто выйдет из машины, будет расстрелян. Если поедете без крестов, то же самое… Ну как тебе, капитан?
— Очень даже ничего, — печально похвалил Иван. — Мы действительно заложники… Слушай, а если у тебя ненароком случится сердечный приступ… тогда как? Нам что тогда — жить в этой машине?
— Я совершенно здоров! — белозубо оскалился горец. — Приступ исключен… Но на всякий случай — если через час я не выйду из машины, сюда придет наряд гвардейцев и проверит… Не надо объяснять, что сто метров нейтралки от КПП — наша зона ответственности?
— Не надо, — согласился Иван. — Однако ты кто такой, «индеец»?