Тигрица
Шрифт:
— Можешь не продолжать, общая картина мне ясна, — поспешно сказала Джессика. — А ты уверен, что все это… ну, что ты перечислил, совершенно необходимо?
Джессика залилась краской, и Рафаэль счел это обнадеживающим признаком. Впрочем, этот прелестный румянец мог быть вызван и стыдливостью, и гневом. С чего он взял, что она испытывает такое же сильное желание, как и он?
С трудом совладав со своим голосом, Рафаэль ответил:
— Никаких других вариантов я не вижу, разве что мы представим наш брак как чисто деловое предприятие, где нет любви, а есть один лишь голый расчет. Боюсь, правда, что в этом
Нетерпеливое ожидание отчетливо прозвучало в его голосе; Рафаэль не сумел его скрыть, и ему оставалось только надеяться, что Джессика ничего не заметит. Судя по ее отсутствующему взгляду, мысли Джессики блуждали где-то далеко, хотя ее зеленые глаза были устремлены прямо на него.
— Ты все предусмотрел, верно? — сказала она наконец.
— Я старался.
— Я вижу. — Она чуть приподняла голову. — Судя по всему, ты очень добросовестный человек.
— Если ты имеешь в виду мою ответственность перед семьей… — начал он.
— Нет. Вернее — не совсем. Я хотела сказать, что ты принял эту ответственность не рассуждая, потому что ты был рожден для этой роли. И это выглядит совершенно естественно, потому что по-настоящему сильный человек не может не чувствовать потребности делиться своей силой с другими. Или же ты просто получаешь удовольствие, когда решаешь за других, как им жить.
Брови Рафаэля сдвинулись, и между ними пролегла глубокая морщина.
— Все гораздо проще, поверь мне! У меня есть определенные обязанности, и я честно их исполняю.
— Я — одна из таких обязанностей? — Ее голос был совсем тихим, взгляд не выражал ровным счетом ничего, и Рафаэль впервые почувствовал себя неуверенно. Махнув рукой в сторону дома, он спросил:
— Ты думаешь, что я женюсь на тебе из чувства долга? Из-за того, что случилось тогда в Рио? По-моему, мы уже выяснили, что брак пойдет нам обоим только на благо.
Джессика грациозно встала со стула и прошла в дальний угол балкона. Облокотившись на резные каменные перила, она посмотрела вниз.
— Ты уже говорил это раньше, и я прекрасно понимаю, что ты от этого выигрываешь. Ты прибираешь «Голубую Чайку» к рукам, не тратя ни времени, ни средств. И все же…
— Что?
— Я тебе не нужна.
Рафаэль нарочито медленно оглядел с ног до головы ее стройную фигуру, обрисованную мягкой тканью халата. По его телу словно пробежал разряд электрического тока. Спокойствие, с которым он произнес следующую фразу, далось ему колоссальным напряжением воли.
— Ты ошибаешься.
Прижимаясь спиной к холодному камню, Джессика повернулась к нему.
— Я видела твою штаб-квартиру в Рио и хорошо представляю себе объем операций КМК. Для тебя проглотить десяток «Голубых Чаек» — все равно что выпить чашку кофе. И если ты думаешь, что Кейл справится с делами в Новом Орлеане без моей
— Я уже говорил тебе это, но, если хочешь, могу и повторить. Ты нужна мне. — «Правда, — подумал Рафаэль, — иногда оказывается самым лучшим выходом из сложной ситуации».
— Тогда зачем тебе вся эта возня с офисом для меня, с должностью директора… с женитьбой, наконец? Почему бы тебе не снять для меня квартиру и не подарить несколько побрякушек? Ну, из тех, что дарят в подобных случаях?
— А ты бы приняла их?
— Конечно, нет!
— В том-то и дело. — Его улыбка была невеселой, даже мрачной. — И еще: мне нужна такая женщина, у которой было бы за душой кое-что еще, кроме причесок и модных тряпок. Мне нужен кто-то, с кем я бы мог обсуждать вопросы бизнеса, — женщина, которая могла бы компетентно судить о деле, которым я занимаюсь, и даже выдвигать новые идеи. Наконец, мне нужна женщина, которая бы понимала, что именно я хочу создать, и которая поддерживала бы меня в моих начинаниях. — Он немного помолчал и добавил:
— Иными словами, мне нужен человек, который подходил бы мне не только в физическом плане, но и по своему интеллектуальному уровню и образу мышления. Мне нужна ты.
Джессика смотрела в сторону.
— Как это удобно, — сказала она и, когда Рафаэль вопросительно взглянул на нее, пояснила:
— То, что твои сексуальные желания и интересы твоей компании воплотились в одном и том же предмете.
— Да, — подтвердил Рафаэль, старательно пряча свое отчаяние. — Разве ты со мной не согласна?
Мать Рафаэля была женщиной властной и волевой — Джессика поняла это сразу. Робкого человека она способна была подавить одним своим присутствием, но ее физические габариты были совсем ни при чем. Напротив, сеньора Кас-теляр была женщиной довольно небольшого роста, правда, худой ее назвать тоже было нельзя. Джессике она отдаленно напомнила классических мадонн Возрождения с их мягкими, округлыми лицами и мудрыми взглядами. Во всем облике матери Рафаэля чувствовалась не имеющая возраста элегантность, и все — начиная от черного шелкового платья и золотых серег тонкой работы, и заканчивая тяжелыми золотыми браслетами на руках, широким обручальным кольцом и ажурным золотым ожерельем с крупным изумрудом — казалось на ней естественным и уместным. Величественная, словно королева, она сидела в кресле с высокой спинкой и ждала, пока почтительный сын представит ей свою невесту. Большие, темные глаза сеньоры Кастеляр смотрели внимательно и строго; они оценивали, взвешивали, пронзали Джессику насквозь, в.то же самое время не выдавая ни ее мыслей, ни чувств. Казалось, ее не трогают ни улыбки, ни почтение, которое проявляли к ней все, включая ее собственного сына.
— Пошел прочь, — скомандовала она Рафаэлю, впиваясь взглядом в лицо Джессики. — Я хочу потолковать с сеньоритой Мередит один на один.
— Но, мама, я не могу оставить мою невесту ни на секунду! — почтительно возразил Рафаэль и привлек Джессику к себе. — Я боюсь, что вы расскажете ей обо всех моих недостатках. Что тогда со мной будет?
— Ничего с тобой не случится, — отрезала сеньора Кастеляр без тени сочувствия. — Если сеньорите суждено стать одной из нас, то чем скорее она узнает о тебе все, тем, безусловно, лучше. У нас не должно быть секретов друг от друга.