Тигры Редфернов
Шрифт:
Фарлан нашарил под столом трость и, хромая, протиснулся мимо них к двери.
– Прошу за мной, господа. Ваше животное можно привязать у черного входа.
Пес молча смерил директора театра долгим взглядом.
– Не бойтесь, он ручной, – сказал Бреннон. Могучий зверь перевел глаза на комиссара и задумчиво щелкнул зубами.
– Я полагал, – сухо произнес мистер Фарлан, пока вел визитеров узкими коридорами к загадочной цели, – что вы, гмммм... специалист по некоторым видам животных, и никак не думал, что полиция имеет отношение
– Вот видите, – невозмутимо указал Натан, – пес тут в самый раз. Верно, Кусач?
Собака продемонстрировала ему весь набор зубов.
– Ну, на Рыжего ты сам не откликаешься, – пробормотал Бреннон.
– Этот коготь, который я вам принес, – продолжал Фарлан, поднимаясь по тесной лесенке с помощью перил и трости, – нашел один из наших плотников. Откровенно говоря, если бы не место находки, я бы не придал этому значения. Прошу.
– Что же это за место? – спросил Лонгсдейл и ступил на сцену. Фарлан указал тростью наверх. Бреннон задрал голову и протяжно присвистнул. В темноте над сценой едва виднелась некая конструкция, до которой было добрых двадцать футов.
– Ни черта себе! Как оно туда влезло?
– Дело не в том, как, – еще суше сказал директор, – а в том, что это зрительный зал, и я не хочу, чтобы какое-то животное прыгнуло оттуда, когда он будет полон людей.
– Да, – задумчиво согласился Лонгсдейл, – в этом вы правы...
– А где сейчас все ваши актеры? – поинтересовался комиссар. – Почему никого нет?
– В понедельник у нас выходной. Потому я пригласил мистера Лонгсдейла именно сегодня.
"А вас – не приглашал", – прочел комиссар по его физиономии. Впрочем, они и в прошлый раз не поладили с первого же взгляда.
– Что это такое? – Бреннон указал на конструкцию, пока пес обнюхивал сцены, а консультант доставал из чемоданчика пояс с инструментами.
– Колосники, – с некоторым презрением ответил Фарлан. – Необходимы для спуска и подъема декораций и прочих элементов. Плотник всегда проверяет их состояние вечером после последнего спектакля в воскресенье. Собственно, вчера он нашел там коготь и вот... – директор с досадой посмотрел на комиссара, консультанта и его пса, уже явно сожалея о своем решении.
– А как туда влезть?
Фарлан оглянулся на консультанта и удивленно поморгал: тот сложил трость, шляпу, сюртук и жилет на сцену и опоясался ремнем с развешенными на нем инструментами.
– Вы собираетесь ловить животное прямо сейчас? То есть, вам не нужна помощь, сетки, снотворное или ружье?
– Сейчас там никого нет, – спокойно сказал Лонгсдейл. – Потому что если бы кто-то был, то уже прыгнул бы вниз, на добычу.
Фарлан нахмурился и посмотрел на колосники. Потом повернулся и похромал обратно в узкие коридоры. Оттуда он вывел своих спутников к тесной, темной и крутой лесенке из камня, которая поднималась ввысь, огороженная скорее намеком на перила из тонкого прута. Директор потрогал палкой ступень и вздохнул. Он уже
– Спасибо, дальше мы сами. Когда слезем, хотелось бы увидеть вашего плотника в лицо.
– Да, хорошо, – Фарлан с заметным облегчением отступил от лестницы. Бреннон покосился на его левую ногу, когда пропихивался мимо (архитектор, возводя театр, стремился к строжайшей экономии места). На левой руке директора недоставало мизинца и безымянного пальца, а средний был искривлен. У виска был бледный старый шрам. Уж не потому ли этот достойный джентльмен так шарахается от полиции, что в прошлом у него какие-нибудь криминальные дела?
"А может, – вздохнул Натан, согнувшись в три погибели, чтобы проползти по лестнице, – это просто личная неприязнь".
Лонгсдейлу, который был крупнее и шире в плечах, приходилось еще хуже. Иногда он останавливался и осматривал стены. Наконец, почти на самом верху, он указал комиссару на длинные свежие царапины в серой штукатурке.
– Что это, как думаете?
– Кто-нибудь из вампировидных, – сказал консультант и осторожно выбрался на решетку из бруса. В просветах виднелась сцена внизу и рыжий пес, бродящий по ней. Бреннон огляделся. Кругом были какие-то блоки, лебедки, тросы, механизмы, назначения которых он не знал; над головой чернели перекрытия крыши.
– Смотрите.
Натан с опаской придвинулся к консультанту: тот нашел еще царапины на брусьях и показывал комиссару второй коготь, который щипцами вытащил из дерева.
– Черт побери, – пробормотал Бреннон и заозирался. Самым неприятным открытием при чтении "Классификации нежити" для него стало то, что вампировидные не спят в гробах, как бают сказки, а предпочитают взбираться повыше и прыгать жертвам на голову. А в темноте перекрытий была уйма места для целого выводка тварей.
– У вас есть лампа?
– Я и так все вижу. Ах да! – спохватился Лонгсдейл. – Простите. Вот.
Он сунул комиссару приспособление вроде трубки с расширяющимся концом, в котором было стекло.
– Скажите "Lumia", – с почти детской непосредственностью предложил консультант, следя за Натаном. – Сосредоточьте ваше воображение, желание и силу воли на свете фонарика.
– Самое время, – кисло пробурчал Бреннон и прикинул, можно ли будет врезать вампировидному фонариком, если оно вдруг прыгнет.
– О, ну скажите!
Комиссар уставился на фонарик и буркнул:
– Lumia.
К его изумлению внутри блеснул и тут же погас свет. Натан сосредоточился, представил себе светящийся фонарик и повторил "lumia". У него, конечно, не вышло – свет в итоге зажег консультант, но фонарь честно мигал в ответ на усилия Бреннона.
"Интересно", – Натан обвел фонарем колосники. Он-то думал, что сии сакральные знания могут постичь лишь избранные, а оно вон чего…
– Что ищем?
– Следы когтей, сами когти, зубы, клочья кожи, волосы, пятна крови.