Тигры Редфернов
Шрифт:
– Ох Пегги, Пегги, – шептал Бреннон. Она была вся в синяках, крови, и от нее крепко разило мужским потом. Наверное, потому, что она тащила Редферна на себе, ведь если он ранен... комиссар повернулся к нему, не выпуская из объятий племянницу. Пироман пристально смотрел на них снизу вверх, лежа между ящиками, и его вид тоже Бреннона не порадовал. Грудь и живот Редферна покрывали длинные ожоги, больше похожие на полосы содранной кожи и обожженного мяса; лицо напоминало туго обтянутый кожей череп с огромными темными провалами глаз; повязка на левой ладони пропиталась кровью, так что едва можно
– Что с вами стряслось?
Губы Редферна сложились в улыбку, от которой по спине Натана пробежал холодок.
– Я убил их всех, – чуть слышно, почти мечтательно сказал Энджел. – Всех до единого. Они ее не тронули, – его взгляд переместился к Маргарет и потеплел; но выражение лица все еще было полубезумным. – Всех до единого. Я ведь обещал...
Маргарет выскользнула из объятий Бреннона и опустилась рядом с Энджелом, приложила ладонь к его лбу. Пироман судорожно вздохнул и закрыл глаза. Его голова склонилась на руку Маргарет.
– Это из-за зелья, – девушка шмыгнула носом. – Бородатый мазандранец дал мне зелье, и Энджел его выпил. Оно помогло, когда он дрался с ними, но тепреь ему все хуже и хуже. И кровь не унимается!
Комиссар присел рядом с пироманом и осторожно взял его руку. Кровь текла из двух затянутых бинтами и тампонами сквозных ран, и Натан понял, для чего применили гвозди.
"Сукины ублюдки", – определенно, за Рагнихотри добровольно последовали самые отборные личности.
– Мы ушли, но этот проклятущий корабль все время вертится, и когда Энджел упал… – Маргарет сглотнула. Ясно, что поднять рослого мужчину девушке оказалось не по силам. – Я искала здесь что-нибудь, чтобы остановить кровотечение, нашла ящик с оружием, потом услышала шаги и...
Энджел открыл глаза. Теперь он выглядел почти нормальным, но смертельно уставшим. Маргарет устроила наставника поудобней и обрывком рукава стерла пот с его лица и шеи. Энджел шелохнулся и пронзительно уставился за плечо Бреннона. Комиссар оглянулся: пес приближался к ним, неотрывно глядя на Редферна. Клыки зверя обнажились в издевательской усмешке. Пироман вжался в ящики, и Бреннон почувствовал, как задрожала от напряжения его рука.
– Кусач, – окликнул комиссар, прокляв свою дурость, по которой бросил щит. Пес неспешно трусил к Редферну. – Кусач, стой.
Энджел совсем посерел. Кусач поставил лапы ему на грудь, придавил к полу всем своим весом. Натан сжал обеими руками собачий загривок, хотя понимал, что оттащить зверюгу не сможет. Пес навис над пироманом и приблизил морду к его лицу, глядя в глаза.
– Рыжий! – вдруг вскричала Маргарет и обвила мощную шею пса. – Ох, Рыжий, пожалуйста! Пожалуйста, помоги мне!
Кусач повернулся к девушке и посмотрел на нее долгим, печальным, совсем не собачьим взглядом. Натану стало не по себе от того, насколько человеческим стало выражение собачьей морды, когда пес, лизнув Пегги в щеку, убрал лапу и ткнулся носом в повязку. Бреннон принялся ее разматывать. Чем больше он снимал бинтов, тем хуже становился вид. Наконец обе раны открылись. Кусач провел языком по ладони Энджела, и пироман вздрогнул. В пасти
"Боже мой..." – Бреннон еще ни разу не видел, чтобы кто-то мог вынести нечто подобное практически без единого крика. Вдруг он вообще уже не человек?!
– Спасибо, – тихо сказала девушка псу и прижалась губами к волосам Энджела. Его била мелкая дрожь; Бреннону подумалось, что придется его нести. Вряд ли пиромана так отделали во время драки – это наверняка было до. Тогда как же он ухитрился порешить всю ораву доргерских недоносков? Неужто пара глотков какого-то зелья так быстро поставила его на ноги, а потом так же быстро с них свалила?
Припомнив увечья на трупах, комиссар решил отбросить этот вопрос как интересный, но пока несущественный, и сказал:
– Пегги и ты, Кусач – идите узнайте, что происходит наверху. Не высовывайтесь! Рагнихотри сидит уж больно тихо – я хочу знать, почему.
– Но, дядя, как же Энджел... – начала Маргарет, прижав пиромана к себе.
– Не беспокойтесь, – неожиданно отчетливо произнес Редферн. – Не думаю, что ваш дядя намерен продолжить начатое господами из Доргерна. Идите, Маргарет. Пес защитит вас и от дюжины моряков. Чего обо мне сейчас не скажешь.
– Но...
– Идите, – мягко сказал Энджел. – Со мной ничего не случится.
Маргарет поцеловала его в лоб, поднялась и, оглядываясь на наставника, пошла следом за псом. Пироман проводил ее долгим взглядом, в котором нежность смешивалась с тоской и с таким удивлением, будто он сомневался, что способен вызвать в девушке такие чувства.
– Ей всего семнадцать, – сурово напомнил Бреннон, у которого как раз никаких сомнений не было. Примериваясь, как бы поднять Редферна на ноги без особой боли, он перебрался к другому боку, перекинул здоровую руку пиромана через плечо и помог ему встать.
– Нужно обыскать багаж, – заявил этот тип, шатаясь, как пьяный. – Рагнихотри наверняка держит тут богатые запасы зелий, амулетов и оружия. Нам пригодится...
– Вы что, железный? – цыкнул на него комиссар. – Я оттащу вас туда, где вы со своей рукой и всем прочим будете смирно лежать и ждать доктора, а не путаться под ногами и валиться в обморок.
– Не смейте так со мной разговаривать! – тут же восшипела жертва истязаний. – Вы не имеете права указывать мне...
– Люди иногда друг о друге заботятся. Слышали о таком?
Энджел на миг умолк; справедливости ради, тащить его не приходилось – ноги он переставлял самостоятельно, хотя и держался на них нетвердо. Неудивительно при такой-то качке...
– Так это что – забота? – наконец осведомился он. – Вы хотите сказать, что заботитесь – обо мне?
– Уж не потому, что вы мне нравитесь. А потому, что Пегги выцарапает мне глаза, если обнаружит на вас еще хоть одну ссадину.
Энджел хмыкнул: ему явно было приятно это слышать, куда приятней, чем комиссару – произносить.