Тихая моя родина (сборник)

Рубцов Николай Михайлович

3

Звездный небосводПолон светлых дум,У моих воротЗатихает шум,И глядят глазаВ самый нежный том,А в душе – гроза,Молнии и гром!

4

Лунною порой,Омрачая мир,Шел понурый строй,Рядом – конвоир.А в душе в ночиСнился чудный сон:Вербы и грачи,Колокольный звон…

5

Девушке веснойЯ дарил кольцо,С лаской и тоскойЕй глядел в лицо,Холодна былаУ нее ладонь,Но сжигал дотлаДушу мне – огонь!

6

Постучали в дверь,Открывать не стал,Я

с людьми не зверь,Просто я устал,Может быть, меняЖдет за дверью друг,Может быть, родня…А в душе – испуг.

7

В комнате покой,Всем гостям почет,Полною рекойЖизнь моя течет,Выйду не спеша,На село взгляну…Окунись, душа,В чистую волну!

Песня

Отцветет да поспеетНа болоте морошка, —Вот и кончилось лето, мой друг!И опять он мелькает,Листопад за окошком,Тучи темные вьются вокруг…Заскрипели ворота,Потемнели избушки,Закачалась над омутом ель,Слышен жалобный голосОдинокой кукушки,И не спит по ночам коростель.Над притихшей деревнейСкоро, скоро подружкиВ облаках полетят с ветерком,Выходя на дорогу,Будут плакать старушкиИ махать самолету платком.Ах, я тоже желаюНа просторы вселенной!Ах, я тоже на небо хочу!Но в краю незнакомомБудет грусть неизменнойПо родному в окошке лучу.Жаль мне доброе поле,Жаль простую избушку,Жаль над омутом старую ель…Что ж так жалобно плачетНа болоте кукушка?Что ж не спит по ночам коростель?

Жар-птица

Когда приютитзадремавшее стадоСемейство берез на холме за рекой,Пастух, наблюдая игру листопада,Лениво сидит и болтает ногой…Есть маленький домик в багряном лесу,И отдыха нынче там нет и в помине:Отец мой готовит ружье на лисуИ вновь говорит о вернувшемся сыне.А дальше за лесом —большая деревня.Вороны на елках, старухи в домах.Деревни, деревни вдали на холмах,Меж ними селос колокольнею древней…В деревне виднее природа и люди.Конечно, за всех говорить не берусь!Виднее над полем при звездном салюте,На чем поднималась великая Русь.Галопом колхозник погнал лошадей,А мне уж мерещится русская удаль,И манят меня огоньками уютаЖилища, мерещится, лучших людей.Мотало меня и на сейнере в трюме,И так, на пирушках, во дни торжества,И долго на ветках дорожных раздумий,Как плод, созревала моя голова.Не раз ко дворцу, где сиял карнавал,Я ветреным франтом в машине катился,Ну, словом, как бог, я везде побывалИ все же, и все же домой воротился…– Старик! А давно литы ходишь за стадом?– Давно, – говорит. – Колокольня вдалиДеревни еще оглашала набатом,И ночью светились в домах фитили.– А ты не заметил, как годы прошли?– Заметил, заметил! Попало, как надо.– Так что же нам делать? Узнать интересно…– А ты, – говорит, – полюби и жалей,И помни хотя бы родную окрестность,Вот этот десяток холмов и полей…– Ну ладно! Я рыжиков вам принесу…Как просто в прекрасную глушь листопадаУводит меня полевая ограда,И детское пенье в багряном лесу,И тайна древнейших строений и плит,И только от бывшей печали, быть может,Нет-нет да и вспомнится вдруг, затревожит,Что осень, жар-птица, вот-вот улетит…

1965

Осенние этюды

1

Огонь в печи не спит, перекликаясьС глухим дождем, струящимся по крыше…А возле ветхой сказочной часовниСтоит береза старая, как Русь, —И вся она, как огненная буря,Когда по ветру вытянутся ветвиИ зашумят, охваченные дрожью,И листья долго валятся с ветвей,Вокруг ствола лужайку устилая…Когда стихает яростная буря,Сюда приходит девочка-малюткаИ робко так садится на качели,Закутываясь в бабушкину шаль.Скрипят, скрипят под ветками качели,И так шумит над девочкой березаИ так вздыхает горестно и страстно,Как будто человеческою речьюОна желает что-то рассказать.Они друг другу так необходимы!Но я нарушил их уединенье,Когда однажды шлялся по деревнеИ друг спросил играючи: «Шалунья!О чем поешь?» Малютка отвернуласьИ говорит: «Я не пою, а плачу…»Вокруг меня все стало так уныло!Но в наши годы плакать невозможно,И каждый раз, себя превозмогая,Мы

говорим: «Все будет хорошо».

2

И вот среди осеннего безлюдьяРаздался бодрый голос человека:– Как много нынче клюквы на болоте!– Как много нынче клюквы на болоте! —Во всех домах тотчас отозвалось…От всех чудес всемирного потопаДосталось нам безбрежное болото,На сотни верст усыпанное клюквой,Овеянное сказками и быльюПрошедших здесь крестьянских поколений… Зовешь, зовешь… Никто не отзовется…И вдруг уснет могучее сознанье,И вдруг уснут мучительные страсти,Исчезнет даже память о тебе.И в этом сне картины нашей жизни,Одна другой туманнее, толпятся,Покрытые миражной поволокойБезбрежной тишины и забытья.Лишь глухо стонет дерево сухое…«Как хорошо! – я думал. – Как прекрасно!»И вздрогнул вдруг, как будто пробудился,Услышав странный посторонний звук.Змея! Да, да! Болотная гадюкаЗа мной все это время наблюдалаИ все ждала, шипя и извиваясь…Мираж пропал. Я весь похолодел.И прочь пошел, дрожа от омерзенья,Но в этот миг, как туча, над болотомВзлетели с криком яростные птицы,Они так низко начали кружитьсяНад головой моею одинокой,Что стало мне опять не по себе…«С чего бы это птицы взбеленились? —Подумал я, все больше беспокоясь. —С чего бы змеи начали шипеть?»И понял я, что это не случайно,Что весь на свете ужас и отраваТебя тотчас открыто окружают,Когда увидят вдруг, что ты один.Я понял это как предупрежденье, —Мол, хватит, хватит шляться по болоту!Да, да, я понял их предупрежденье, —Один за клюквой больше не пойду…

3

Прошел октябрь. Пустынно за овином.Звенит снежок в траве обледенелой,И глохнет жизнь под небом оловянным,И лишь почтовый трактор хлопотливоТуда-сюда мотается чуть свет,И только я с поникшей головою,Как выраженье осени живое,Проникнутый тоской ее и дружбой,По косогорам родины брожуИ одного сильней всего желаю —Чтоб в этот день осеннего распадаИ в близкий день ревущей снежной буриВсегда светила нам, не унывая,Звезда труда, поэзии, покоя,Чтоб и тогда она торжествовала,Когда не будет памяти о нас…

Октябрь, 1965

* * *

У сгнившей лесной избушки,Меж белых стволов бродя,Люблю собирать волнушкиНа склоне осеннего дня.Летят журавли высокоПод куполом светлых небес,И лодка, шурша осокой,Плывет по каналу в лес.И холодно так, и чисто,И светлый канал волнист,И с дерева с легким свистомСлетает прохладный лист,И словно душа простаяПроносится в мире чудес,Как птиц одиноких стаяПод куполом светлых небес…

1965

Зимняя песня

В этой деревне огни не погашены.Ты мне тоску не пророчь!Светлыми звездами нежно украшенаТихая зимняя ночь.Светятся, тихие, светятся, чудные,Слышится шум полыньи…Были пути мои трудные, трудные.Где ж вы, печали мои?Скромная девушка мне улыбается,Сам я улыбчив и рад!Трудное, трудное – все забывается,Светлые звезды горят!Кто мне сказал, что во мгле заметеленнойГлохнет покинутый луг?Кто мне сказал, что надежды потеряны?Кто это выдумал, друг?В этой деревне огни не погашены.Ты мне тоску не пророчь!Светлыми звездами нежно украшенаТихая зимняя ночь…

1965

Когда души не трогает беда

Полночное пенье

Когда за окномпотемнело,Он тихо потребовал спичкиИ лампу зажег неумело,Ругая жену по привычке.И вновь колдовалнад стаканом,Над водкой своей, с нетерпеньем…И долго потом не смолкалоЕго одинокое пенье.За стенкой с ребенком возились,И плач раздавался, и ругань,Но мысли его уносилисьИз этого скорбного круга…И долго без всякого дела,Как будто бы слушая пенье,Жена терпеливо сиделаЕго молчаливою тенью.И только когда за оградойЛишь сторож фонариком светит,Она говорила: – Не надо!Не надо! Ведь слышат соседи! —Он грозновставал,как громила.– Я пью, – говорил, – ну и что же? —Жена от него отходила,Воскликнув: – О Господи Боже!.. —Меж тем как она раздевалась,И он перед сном раздевался,Слезами она заливалась,А он соловьем заливался…