Тихая охота на бройлера
Шрифт:
— Заработать? На чем заработать? — Я ничего не понимал. — А у меня ты что, плохо зарабатываешь?
— Да нет, — с досадой сказала она. — У вас как раз хорошо. Но мало.
— Ну-ка, рассказывай, — потребовал я, пододвигая поближе стул. — И подробнее.
— Да что рассказывать? Короче, я дала соглашение стать суррогатной матерью, и мне заплатят пятьдесят тысяч. Долларов! Только нужна справка о состоянии здоровья.
— Ты? Су… Кхм, — я даже закашлялся. — Ты хочешь стать суррогатной матерью? Ты берешь на себя такую ответственность? И, собственно,
— Три месяца всего, — виновато вздохнула Тося. — Я думала, вы не будете… Спецроддом. Даже декретный не нужен. И потом, столько денег, жуть. А родителей никаких нет, ребенка прямо в больнице забирают. Даже не показывают.
— Как три месяца? — опешил я. — Ты сама-то понимаешь, что говоришь? Кого ты родишь за три месяца? Ты же будущий гинеколог.
— Я там была, — упрямо сказала Тося. — Какие-то новые технологии, ускоренное созревание. Нам даже фильм показывали.
— Кому это нам? — рассердился я. — Что ты мелешь? Какие ускоренные технологии? Кто показывал? Ты родителям, кстати, сказала об этой глупости?
— При чем здесь родители? Я, между прочим, большая девочка. И жениха у меня нет. Так что, свободна в выборе. А что касается сроков, то некоторые животные своих детей в животах не таскают по девять месяцев, а рожают нормально. Наука, к вашему сведению, на месте не стоит. Говорят, придумали новую технологию. Вам вот, извините, не сказали. А женщины в курсе. Думаете, почему это нашу клинику так штурмуют? Да потому, что в тот роддом только со справкой берут. В смысле, что здорова и можешь рожать. А у нас все это попроще, чем в мединституте. Плати бабки, получи справку…
— Значит так, — со злостью сказал я. — Никакой справки ты не получишь. Это первое. Во-вторых, ты немедленно дашь мне телефон и адрес этого так называемого роддома, я сам разберусь.
— Подумаешь! — надулась Тося. — Я и в мединституте могу такую справку взять. Вы же знаете прекрасно, что я здорова. Ну, подумаешь, в очереди постою… А телефон и адрес в газете, вон, на столе лежит.
— Ладно, — буркнул я. — Не дать тебе справку я не имею права. Правда, имею право на административное взыскание за использование служебного положения в личных целях. Я имею в виду печать.
— Ой, Олег Евгеньич, миленький, — затараторила Тося. — Да я вам вместо взыскания армянский коньяк выставлю. Ой, можно я вас поцелую?
— Лучше кофе мне принеси, — отмахнулся я. — Почитаю твою газету, пока перерыв не кончился. И, кстати, не забудь про перчатки. Ты еще на службе.
Я вернулся в кабинет, сел за стол и развернул газету. Никаких многообещающих заголовков в ней не было. Листать многостраничное издание не хотелось.
— Тося! — крикнул я. — Иди сюда, покажи, где здесь про это…
— Вас к телефону, Олег Евгеньич, — отозвалась Тося. — По-моему, это ваша…
Я поднял трубку.
— Олежек,
— Насчет твоего драгоценного здоровья? — съязвил я. — Справочка нужна? Конечно, заходи. Осмотрим, как положено. Так и быть, без очереди.
— Олежек, а мы же с тобой, вроде, недавно… — попыталась пошутить Лера. — Может, будем считать это осмотром?
— Недавно, — я неожиданно разозлился. — А следующий раз, значит, месяца через три, не так ли? Или, может быть, снова на осмотр потянет? А что? Все-таки пятьдесят тонн баксов… И ответственности никакой. Родила царица в ночь не то сына, не то дочь… Суррогатная, блин…
— Ты что, Алик? — тихо сказала Лера. — Ты же знаешь, как мы живем. Мне так нужна квартира…
— Можно было и со мной посоветоваться, — проворчал я. Злость прошла, и я уже сердился на себя за то, что не сдержался. — Извини, что накричал. Я тут, вообще, на ушах стою. Приходи, конечно. Я Тосе скажу, она тебе справку выпишет.
— Спасибо, Олежка, — помолчав, сказала Лера. — Мы с тобой потом поговорим, ладно?
— Ладно, — вздохнул я. — Поговорим, а как же. Пока.
— Олег Евгеньич, можно запускать? — крикнула Тося. — Перчатки я там положила.
— Запускай, — машинально пробормотал я.
Но на самом деле, во мне зрело убеждение, что все это нужно немедленно прекратить, найти подозрительный роддом и выяснить, что происходит. Восторженные россказни будущих поставщиц суррогатных кукушат о заманчивой трехмесячной беременности постепенно стали приводить меня в бешенство. Сначала я шутил по этому поводу, потом стал пугать своих клиенток возможным отрицательным результатом других анализов. Наконец, я прямо спросил у одной веселой особы, не задумывалась ли она, что ее просто используют для какой-то, возможно криминальной, игры? В ответ девица пожала плечиками.
— Да мне, вообще, наплевать, что там родится. Я бы и каждый месяц так рожала, ха! За такие-то бабки…
— А своих как же? — не унимался я. — Вдруг со здоровьем что? Не боишься?
— Ну, а чего мне нищету разводить? — рассудительно сказала девица. — Насуррогачу вот на домик, какой никакой, и завяжу. Хотя нет, еще машина нужна. Потом за границу уеду. Чего тут криминального? А на своих короедов у меня еще время есть. Для них, кстати, и стараюсь.
— Тося! — раздраженно крикнул я, когда девица ушла, — Гони всех к… Я хотел сказать, закрываемся по техническим причинам!
— Это, наверно, из-за меня вы так? — виновато сказала Тося, входя через некоторое время в кабинет. — Я вам все настроение испортила?
— Да при чем здесь ты, — отмахнулся я. — Покажи лучше, где это объявление.
— А вот, в конце, — сказала Тося. — Ну, вот же, маленькими буквами.
— Ладно, вижу, — буркнул я.
«Приглашаем суррогатных матерей. Возраст 15–40 лет. Срок беременности три месяца. Эксперимент. Оплата очень высокая. Обязательно иметь справки о состоянии здоровья».