Тихая война
Шрифт:
— Знаю.
Как можно не знать об этом? Некоторые астропаты Сера Джеспера погибли в результате большого метапсихического эффекта. Мы слышали доклады, случайные и противоречивые, о гигантских водоворотах непроходимых штормов, накрывших галактику. Кто-то говорил, что это дело рук Воителя-изменника и его союзников-предателей, другие говорили, что это Император создал заграждения на пути к Терре. Как бы то ни было, пока всё это бурлит и кипит в пустоте, галактика рассечена надвое.
Я знаю про гибельный шторм. Он висит кровавым занавесом
— Тогда вы должны знать, что карта галактики претерпела изменения, — рука Рубио опускается в мешок на поясе. — Возможно, что и навсегда. И это заставило лорда Малькадора сделать нелегкий выбор во благо Империума. Ради будущего человечества.
В его руке появляется матово-черный тубус, содержащий, без сомнения, свиток светового пергамента с сообщением. Черный свиток — чрезвычайно редкая вещь, вещь из легенд, и я не сразу понимаю, что вижу именно его.
На моей памяти такие сообщения лишь дважды доставлялись на родной мир нашего легиона. Я понимаю, что обязан взять его, и протягиваю руку. Я Аркад, хранитель Кровавых Ангелов, страж Ваала, и лишь я могу сделать это.
Резким движением я ломаю тубус, и в руках оказывается разворачивающийся пергамент. Керамит перчаток скрывает дрожь моих пальцев.
— Мне жаль, брат, — голос Рубио доносится до меня словно издалека. Я полностью поглощен тем, что написано в свитке. Серебром по черному.
— Кровавых Ангелов больше нет, — произношу я, но голос словно не принадлежит мне. Произнесенные слова отдаются криком в моем сознании, требуя опровержения. — Наш легион… объявлен несуществующим.
Хезен оборачивается к закованному в серую броню воину, его гнев поднимается вместе с пистолетом в руке.
— Что это за враньё? — кричит он, целясь в Рубио. — Вы не можете так говорить, у вас нет права так поступать! Это безумие!
— Это приказ регента, — отвечает псайкер, в его голосе нет даже намека на сострадание. — К сожалению, я вынужден предупредить, что если вы не подчинитесь, то будете объявлены Экскомуникат Трэйторис.
Я тупо верчу свиток в руках и вспоминаю подобный разговор.
С тех пор, как наш флот ушел к скоплению Сигнус, прошло всего несколько месяцев. Но всё уже изменилось.
Назойливое гудение телепортариума на миг заглушило все мои чувства, и внезапно я переместился из отсека перемещения в цитадели в самое сердце тактикариума на борту «Душевного спокойствия».
Я вынул крозиус, но не стал активировать его поле. Я надеялся, что одного вида оружия будет достаточно.
Нагал и другие повернулись ко мне, когда я вошел в отсек. Члены экипажа поспешили убраться с моего пути. Нагал и пять братьев в полном боевом облачении с заряженными и взведенными болтерами.
Готовые к войне.
— Ты не должен был приходить сюда, хранитель! —
— Отбой!
Как только я отдал этот приказ, то сразу услышал в своем голосе эхо слов Сангвиния.
Нагал лишь горько усмехнулся:
— Не в этот раз. Мы уходим, и тебе не остановить нас.
Он жестом обвел помещение. Команда «Душевного спокойствия» была на своих боевых постах, готовая вести корабль в варп. Идиоты — шторм убьет их сразу, как только они попадут в него. Я сказал об этом Нагалу, но не смог его убедить.
— Мы рискнем. Лучше попытаться и погибнуть, чем оставаться здесь и наблюдать, как падает наш дух.
— Брат, послушай меня. Остановись. Так хочет примарх. Если вы не подчинитесь, то будете объявлены Экскомуникат Трэйторис.
На мгновение все замерли, но Нагал словно не заметил этого:
— Я не хочу насилия, Аркад. Просто развернись и уйди. Так будет лучше.
— Нет, — часть меня хотела уйти с ним. — Я разделяю твое страдание, твое разочарование. Мы все понимаем тебя.
Я посмотрел на лица других воинов и членов экипажа. Да, мы все чувствовали это.
— Но у нас есть приказы. Мы должны остаться здесь и защищать Ваал до тех пор, пока не спадет варп-шторм.
— Защищать от чего? — прорычал Нагал. — Мы не можем задерживаться!
Он ткнул пальцем в обзорное окно, на звезды за ним, висящие в темноте, и я понял, что он имел в виду. Там, скрытый в сердцевине варп-пространства, адский разлом разрастался, словно раковая опухоль. Астронавты называли его гибельным штормом. Он разрастался с каждым днем, а его появление ознаменовало потерю контакта с флотом легиона и Ангелом. На всех нас упал темный покров. Я боялся худшего.
Я произнес имя.
— Хорус. Мы должны быть готовы противостоять ему…
Нагал перебил меня, плюнув на палубу:
— Ложь и идиотизм! Я отказываюсь верить в россказни, порочащие любимого брата нашего повелителя! Хорус никогда не пойдет против Терры! Это всё придумано, чтобы разделить нас! Придумано каким-то неведомым врагом! Вот почему мы должны добраться до Ангела — чтобы узнать правду.
Он замолк, растеряв запал — ужасающая вероятность предательства Воителя легла ему на плечи:
— А если… если каким-то чудовищным образом это правда… то у нас еще больше причин найти Сангвиния.
— Если Хорус окажется предателем, — подал голос один из воинов, — то мы найдем его и убьем.
Мой боевой брат бросился ко мне, в глазах светился страх.
— Какой смысл отсиживаться здесь, если наш отец пропал, если он… — Нагал не мог заставить себя произнести эти слова. — Если Сангвиния убили?
Я убрал крозиус. Подошел к Нагалу и посмотрел в глаза.
— Так вы думаете, что Ангел мертв? — спросил я, и никто не смог мне ответить. — Ответьте мне, родичи. Если вы и вправду думаете, что Сангвиний потерян для нас, то я отдам вам этот корабль и позволю улететь.