Тихая
Шрифт:
Повар, увидев ее, засмеялся. Он свалил свое бремя на стойку и сказал: "Ну, разве ты не маленькая умница? Ты знаешь, что это такое, девочка?"
Она покачала головой.
Онан снова сходил в холодильную комнату и вернулся с громадной пурпурно-черной шишковатой глыбой. На ее верхушке был такой же цветок с вихром торчащих из него каштановых волос.
"Это называется солдатской дыней, девочка. Пуховерты так ее любят, что не могут ею наесться."
Он подошел к своей стойке для крошева и снова взялся за свой зловещий нож. Им он обкорнал верхушку дыни и отложил ее в сторону. Опустив глыбу
Мякоть дыни была бледно-голубой. В центре находились ярко-красные семена, погруженные в лавандовое желе. "Давай", сказал повар, "сунь туда пальчик и попробуй."
Она тронула пальцем лавандового цвета желе и поднесла палец к языку. Мгновенно рот ее наполнился самой невероятной горечью. Горло свело от этого вкуса и она почувствовала, как желудок начинает крутить.
Онан снова захохотал: "Эту часть есть нельзя!"
Она не побежала из кухни. Онан часто устраивал ей розыгрыши, но она знала, что очень скоро он почувствует раскаянье и сунет ей печенье, какую-нибудь сладость, или даст попробовать готовый пудинг. Она вернулась в свое темное место за плитами, чтобы подождать.
Дожидаясь, она все ощупывала вуаль на голове. Она мяла пальцами тонкую ткань и гневалась, что ее заставляют это носить. Она злилась и негодовала на то, что ее даже отшлепали за нежелание ее надеть.
Она осмотрелась и решила, что может довериться своему темному месту. Никто не был таким маленьким, чтобы забраться к ней сюда. Она стащила вуаль с головы, еще раз сморщилась на горечь во рту и стала ждать, пока Онан позовет ее на угощение.
x x x
Цвет женщин черный. Ее платье черное, как туфли и вуаль. Женщины обозначают ее знаками Тихая. Вместо обозначения ее полного имени на языке могам, женщины пользуются сокращенным вариантом, представляя ее имя одним пальцем, прижатом к закрытому рту. За этим следует опускаемая рука, сжатая в кулак - обозначающая вообще все женское.
Однажды, когда ее отец был в кухне, давая инструкции своему секретарю Рази о каком-то ремонте в здании, она услышала, как отец сказал, что это он дал ей такое ласковое прозвище. Это имя - напоминание второй жене Думана Амина, что его дочь не может говорить.
Женщинам не дозволяется иметь имен, но как сказал однажды в караулке женской половины охранник Маджнун: "Ведь надо же как-то называть женщин, правда? Слишком сухо звать их просто "вторая жена" или "жена Маджнуна". Так дойдешь до того, что скоро окажешься в объятиях волосатых рук."
Другой охранник, Исак, слушал и качал головой. "В наши дни такого полно: мужик и мужик. Еще пару лет и она даже станут друг на друге жениться."
Маджнун кивнул Тихой и сказал: "Вали отсюда, Ти. Это не для твоих ушей."
Эти мужчины звали ее Ти, или Ш-ш, или Тихая.
Бог запретил женщинам иметь имена, но у них остались прозвища. Прозвища - не настоящие имена, поэтому Бог о них не заботился. "Все это лишь харамитская чепуха", сказал Той-садовник. Той, казалось, очень горд тем, что он не харамит. Исак сказал Тою: "Ты бы лучше держал язык за зубами, а то окажешься перед судом священников."
Позднее в кухне, когда Исак закончил жаловаться на садовника,
x x x
У Добрых Губ было имя: пять пальцев опустить и сложить, один палец вверх и пять пальцев вниз - Н-Х-Р. Так первая жена Думана обозначала буквами свое тайное имя: Рихана. Если женщина просто делала знак Ри, то все остальные женщины понимали, что это вместо Риханы, так же как все знали, что знак Х обозначал Я-Д-Х, вторую жену Думана, чье тайное имя было Хедия. Хедия - мать Тихой. Тихая никогда не видела Хедию, потому что мать держат взаперти в комнате на третьем этаже женской половины.
Рахман - имя загадочное. Онан-повар часто произносит это имя, словно все знают, кто такой Рахман. Для Рахмана готовят специальные блюда. В честь Рахмана проводят специальный прием. Празднуют каникулы Рахмана. Празднуют именины Рахмана, потом конфирмацию Рахмана, потом еще день рождения Рахмана, и еще один праздник - в честь первого школьного дня Рахмана.
На втором этаже женской половины Рихана рисовала на листке бумаги знаки языка могам, а Тихая смотрела. Вначале от центральной линии единственная вертикальная линия вверх. Рядом с первой группа из двух вертикальных линий выше центра. Потом третья, четвертая и пятая. За ними следует от центра одна вертикальная линия вниз. Потом группы из двух, трех, четырех и пяти, все вниз. Проведя новую центральную черту, Рихана повторила те же самые пять групп, но на этот раз пересекая черту, так что каждая группа заходила одновременно и выше и ниже центра. И еще две группы: первая из двух черт, пересекающих центральную, вторая - кружок, пересеченный пополам центральной линией.
Пользуясь словами, звуки которых Тихая знала, Рихана отметила начальные звуки: четыре черты вниз, это для тени - звук т. Две вниз для халата - звук х. Пять вниз для яблока - звук айа.
Рихана прочитала их справа налево, произнеся ласковое прозвище ребенка. Без единой ошибки девочка записала буквы могама своего прозвища: Тихая.
Рихана объяснила остальные буквы, обозначая их звуками - словами, и вдруг девочка поняла значение знаков в пыли, маленьких царапин на стене или на коре деревьев, что видела всю свою жизнь.
Рихана спросила жестами: "Ты знаешь мое имя?" Девочка покачала головой и Рихана провела одну черту поперек - эм, одну черту вниз - би, пять черт поперек - ар.
Девочка ответила жестами: "Я не понимаю, как это звучит."
"Когда-нибудь твой отец назовет меня так при тебе. Тогда узнаешь, как оно звучит. У твоей матери тоже есть прозвище." Рихана провела вниз одну черту прямо через эм, за которым последовала группа из пяти черт вниз для эн. "Когда отец произнесет ее прозвище, прислушайся, как оно прозвучит."
Девочка нахмурилась и сказала жестами: "Есть тайные имена, которые мужчины никогда не произносят, и есть имена - прозвища. Это же как клички для собак или кошек, вроде имени Зизи, крысо-собаки Тоя. У нас есть настоящие имена?"
Рихана улыбнулась, ответив знаками: "Зизи - настоящее имя крысо-собаки. Единственные имена, позволенные женщинам, происходят от мужских имен. Например, я - первая жена Думана. Ты - дочь Думана. И это - единственные позволенные нам имена."