Милая,Ты не надела сегодня бюстгальтер –Ты свободолюбива,Таков твой характер.Квартир ты своих не имеешь,Не имеешь своих вещей. Ты веришь,Что мир тебя согреет, когда будет холодно,Когда ты захочешь спать, найдётся свободная комната.Не хоромы конечно, но тебе этого вполне достаточно.У тебя ничего нет –Ты самый бедный человек,Ты все раздала начисто.Ты раздала, деньги, одежду, всё что имела.У тебя осталось только одно, твоё тело,Которое ты скоро тоже раздашь и станешь совсем свободной.Это как-то странно, а в прочем кто я такой что бы судить… Пусть все будет так, как тебе будет угодно.Милая,Ты так свободолюбиворазбросалась по земной карте.Ты живешь во всех городах мира,Таков уж твой характерПапир ты выкуриваешь в день больше чем я со своим другом вместеИ как же весело ты все таки просишь с нравоучениями не лесть к тебе.«Я весь в тебе!» – Извини как-то вырвалось, я не повторю этого снова.А ты показываешь из-под одеяла язык, и корчишь рожицу сонную.Дурёха ты безответственная, дурёха, дурёха, дурёха.Закатаю тебя в рулет одеяла, и буду сжимать пока не станет плохо.А ты смеяться будешь, будешь выдирать с груди моей за волоском волосок,А потом возьмёшь с пола ножку от стула, и ударишь ею меня в висок.И я тут же отключусь, возможно умру от височной кости перелома,А ты быстро соберёшь деньги, что были на столе, и уйдёт из моего дома.Ты же избавляешься от всего что лишает тебя свободы,И
вовремя нужно убить любимых, чтобы не затянуло в болото.Ты же моя красавица, моё солнышко, моя дурёха милаяТы так свободалюбиваУбегаешь от меня не отмывшись от крови, и не надев бюстгальтер –Таков уж твой характер.august 30, 2017
«Па-па-пам»
Прошлые сутки ты провела с другим человекомИ за эти короткие сутки я стал калекой.Я стал корявым деревом с обожжённой корою,А ты сушишь волосы перед встречей со мною.Ты сама мне сказала что тебя он имел,Наверное, для того чтобы я про это написал и спел.О Господи, не уж-то нельзя было написать это,Сказать как-то по-другому: что ты нашла хорошего человека.Что ты полюбила его, и тебе с ним хорошо,Но ты пишешь, что он в постели бестия, и ты хочешь ещё.И я не верю что это мысли такого милого создания,Не как иначе, демоны захватили твоё сознание.И пока ты крепко спала после признания,Я вступил в бой с твоим тёмным созданием.Но оно избило меня, как шумная река,И теперь я изуродованный изнутри калека.Через два часа наша встреча,Ты веришь в то что мои слова тебя лечат,А мои уши это есть печь,Куда ты кинешь имена тех с кем ты хочешь лечь.А я буду говорить что это не ты, а всё демоны в твоей головеИ на самом деле ты хорошая и проблема вовсе не в тебе.И мы пойдём туда, куда ты захочешь,Но я буду знать, что не переживу ещё одной такой ночи.Я хотел бы сказать все это как-то короче,Уложить весь смысл в две строгие строчки.Но я понимаю, что даже поэма ничего не изменит,Ты была делом номер 813, времени нет.Второй раз я удалил с тобой переписку,Ухожу не попрощавшись, так сказать «по-английски».Были ли мы близки?Наверное были…Прошёл день, идёт второй, растёт слой пыли.
«Ветер»
Дитя, я присутствовал при твоём рождении,Это был я, тем первым глотком воздуха, семенемВ твоём первом дарующем душу вдохеИ это я был тем первым, кто с плачем вырвался из твоих лёгких.Я донёс первые слова сказанные тебе матерью,И мои потоки донесли до тебя запах её молока, к статиЗнойными днями мои касание даровали тебе прохладуА после, я мягко окутывали тебя дымом своего ладана.На твоём веку, я ни разу не отпустил твою десницу.Я всегда окутывал тебя, но ты так и не узрела моего лицаВ стаях птиц, когда я наполнял собою их перьяИ давал им подняться над рощей, это был я.Земля не держит меня, я давно отпустил свои коренья,Но ты сейчас живёшь не так как я, а как живёт твоё племя.Затмение постигло тебя со временем этим.Ты забыла меня, Я твой хранитель Ветер.Пока ты дорогу от дома, до работы измеряла шагами,Я сдувал тебя с неё. Зазывал пойти с намиКасаньем шумным по карнизу твоего окна.Я хотел что бы ты знала, что ты не одна.Что вся твоя скука эта, вся твоя апатияЛишь из-за того что ты живёшь так как живут твои братья.Оставь их, оставь свои думы, уйди с намиТуда где жизнь не измеряется прожитыми днями.Мы не понимаю зачем тебе твой комфорт унылыйКогда в моих ладонях просторы целого мира.Красивы, те люди которые, путём длиннымТворят что хотят, разлетаясь ветром сильным.Мой свободный нрав наполняется болью,Когда я понимаю что тебе вольно быть безвольной.Давай просто так, ненадолго, хотя бы на летоЯ прошу тебя, дитя моё, стань ветром
«Любовь земли и человека»
Миллионы поколений мёртвых поэтовГоворили что Родину как и мать не выбирают. И этоОказалось частичным заблуждениемЯ сам выбрал тебя, и не являюсь твоим порождением.В бесконечном числе кармических перерожденийУставший от чересчур сладкого климата других барышеньЯ нашёл тебя, одетую в кровавые меха снежную царицуЗа нефтяной маской скрывающую своё лицо.Я выбрал тебя такую и сам создал внутри тебя своё телоИ пусть моя кожа от твоих холодных касаний мертвенно белаИ пусть твой твёрдый нрав даже не пахнет теплом и уютомЯ знал, что выбирал когда рождался под твои песни лютыеИ я выросту, вымахаю, напитаюсь силоюЧто бы своим горячим дыханием прошептать «Милая…»И тут же ты станешь в моих объятьях девчонкой плаксивоюХныкающая у груди моей, как будто ужаленная крапивою.Но пока что,ты из слоновой кости башняИ так страшно, быть при тебе в словах неряшным.И с новым каждымпоэтом рождённым в твоих имениях,Появляется надежда достичь просветления.И ледяной голос птиц, пениеНе разожжёт с твоей груди любви горениеСомнения, парою, сыпят сольюЗлою, ухудшая наши отношения.Ведь я не такой большой пока чтоЧто достичь понимание твоей фразы каждой,А ведь так важно мне знать о чём ты думаешьЧем живёшь, чего желаешь, что любишь.И пусть не всегда ты будишь, со мною мила,Но я верю что наша история закончится красиво.История вам наверное покажется странной эта,О искренней любви земли и человекаСны,под твоим покровом леснымГде я бегу, ещё ребёнком глупым и босым.Росы,замёрзшие капли инея,Очертание, твоего многоликого имени.И не вини меня, что я ещё тебе не ровня,И не все мои слова, пропитаны любовью.С радостью и болью,я складываю пазлыИз данных тобою мне русских слов разных.Покорных и властных,спокойных и страстных,До безумия важных и до неприличия праздных.Всё это даровала ты мне, как разум лукавый,Чтобы я о тебе глаголил налево и право.Да, ты правадорогая, буду я повторятьНе желая верить в то что ты можешь лгатьИ знаю я, что пойду ещё на многоеЧтобы идти с тобою одною дорогую.
«Ммарло»
Эх дождаться бы лета,чтобы на метрстать поближе к тебе и к ветру.Разорвать бы ткани материального мира,Проковырять бы красиводырочку в пространстве,Что бы через неё в твоё странствиевтянутсяВ пульсе одном слиться, одной дурью затянутсяПрижаться лицами.Молится начать не выпрашивая, а благодаря.Зато что мы с тобой как заря и заря.Ничем неотличимы.Как одного автора картины.Красивы и талантливы,Только ты все равно чуть болееИ не отнекивайся!Я так решил своей волею.И под пальцев твоих по струнам шумный топотЯ аплодисментами своих ресниц бы хлопал и хлопал,Хлопал и хлопал, хлопал и хлопалТвои глаза как анимешные, такие добрые но бешеныеИ портачки по всему телу как мазки краски развешены.А дым что ты куришь не вызывает рака лёгких и мучения.К всеобщему возмущениюОн вызывает лишь смех и возбуждение.Я ради тебя эту новую песню выблюю.Про то как мы будем смотреть Евангелион,или читая Библию.Как я тебя, а ты меня спасёшь от погибели.Я сочиняю и спою, из своей деревянной башки выпилю.Выбьюиз себя всю дурь, всю грязь с эгоизмомЧто бы предстать перед тобой, таким добрым и чистым.Что бы ни доли сомнения,
ни капли ревности.Я смогу так, стану самой надёжной твоей крепостью.Смелостью наполнюсь и скажу что-нибудь хорошеев лицоЧто бы исправить ошибки всех тех подлецов.Но а сейчас я здесь, вечность жду в своём южном городе.Пока тебя согревают другие в том далёком петровском холоде.
«Дай мне свою…»
Перед вами самое голодное существо на этом свете.Вы думали обо мне иначе, но я сейчас развею ваши мысли эти.Зубастее тираннозавра, волосатее йети,Я есть воплощение жадности и гнева в одном пакете.Я разрушу ваши иллюзии, ничего личного.Как сторонник всего честного, прямого и практичного,Я сейчас начну хаотичноотнимать у вас всё тоЧто вам так дорого, и что показывать на людях неприлично.Дай мне свою ярость, дай мне свою гордость,Я сожру её и заполню внутри своего живота полость.Дай мне свою намокшую от моей музыки похоть,Я буду её дерзать клыками и от удовольствия охать.Ну дай же мне свою чистую и искреннюю любовь к деньгам,Я буду беречь её в своём желудке и никому не отдам.Дай мне сожрать свою подлость раздутую эгом,А ты рыдаешь и скулишь, держась за всё это.Я предстану перед вами в таком ужасном виде,Как результат Годзиллы и Кракена соития.Размером с гору восьмирукая рогатая эпичность.Чувствуете как задрожала от страха ваша личность?Я знаю вы будите меня ругать и ненавидеть,Потому что я такой засранец посмел вас великих обидеть.Стоит мне разбушеваться в своих водах самою малость,Как я слышу: «– Тихий Океан такой ужасный, какая жалость.»Ты такое тщеславное, скудное душою создание.Давай я панической атакой тебе добавлю самосознания.Силой отниму всё то говно с которым расстаться так жалко.Что, не выходит само? Так я сейчас быстро выбью палкой!Поотрываю с плоти всех подлиз своим хвостом мускулистым.И оставлю тебя в этом мире, таким светлым, счастливым и чистым…
«Душа моя»
И ты тоже покинешь меня душа мояИ станешь душою тела другого.Не лучше, не хуже, просто не такого как яБез гениальных загонов, максимально простого.Вселишь жизнь в плоть тела его,Сделаешь частью своей реинкарнации.У него будет жизнь, а у меня ничего,Я просто буду куском синюшным в своей квартире валяться.Про меня начнут писать книги, снимут даже кино,Словом моим будут просветлять безбожников.Твоё новое тело будет создавать только говно,А я даже после смерти буду вдохновлять художников.Твоё новое тело назовёт ребёнка моим именем,Нет, все назовут так как оно станет нарицательным.Даже Москву в честь меня переименуют тем временемИ знать все мои песни наизусть станет обязательным.Среди недооценённых гениев таких, как яВполне нормально стать после смерти идолом.Как хорошо что ты покинула меня душа моя!Я заменил тебя в груди своей чёрным вязким битумом.Да! Уже вижу эту огромную блестящую статуюИ толпы фанатичных новочихеев половников.И на эту песню написана аранжировка п*здатаяИ звучит она во всех радиоприёмниках.И вот вижу Нойз у мавзолея от горя дикогоКричит: Эх если бы душа не покинула его так рано,Сколько бы он написал ещё великого.И всё это в новостях, по всем телеэкранам.И могу поклясться что тогда ты захочешь вернуться обратноОставив своё новое, любящее тебя тело.Да и я тебя назад принять рад бы.Только к тому моменту меня земля уже съела.Гнилой и холодный, не думаю что я тебе такой нужен.Скажешь «встань и иди», а я с места и не двинусь.Ты меня покинула, когда я был просто простуженА теперь хрен я тебе встану с могилы.
«Когда остановлен внутренний рост…»
Когда остановлен внутренний ростИ сердце с каждой нотой поёт все тише.Закон у одиноких в одиночестве прост,Дороже тот, кто под рукой, кто ближе.16.12.16.
«Вы слышали, как щелкает пенка капучино?..»
Вы слышали, как щелкает пенка капучино?Она щелкает, как закипающая вода, красиво.Она щелкает, как приезжающая мима машинаОкна кофе, в котором ты сидишь и настроение паршиво.Нет, она не щелкает, она шипит, как голос той официанткиЗабирающей сахар с твоего стола в уродливый склянке.Она шипит как ожидание того человека,Слова которого станут остановкой, или причиной твоего бега.Она шипит и щелкает, эта пенка твоего капучино,А ты сидишь, и ждёшь без двух часов счастливый, или одинокий мужчина.Сидишь и понимаешь, что твои прекрасные мысли уродски.И так не хочется становится ни Рождественским ни Бродским.Не хочется кормить толпу своим несчастьемИ не хочется чтобы она сама кормилась этой твоей частью.Властьюданной мне моим умом и Богом,Я встану с этого места в кафе, и как ударенный токомУйду оставив недопитый кофе и недовыслушенного человекаУйду, убегу, хромая душой иррациональный калека.Но с другой стороны… зачем же вот так в крайности в разломы…Ведь человек не тот кто выходит из комнаты выбивая с ноги дверь по зломуДа и не сродни позорудля мужчины такие слабости?Да останусь… Извините. Плесните мне в чашку ещё этой гадости.
«30 серебренников»
Я так радовался, когда узнал, что ты продажна,Что тебе будет пофиг, будь я злым, лживым, старым и страшным.Что твоей любви всё ровно, какой я там на самом деле,Лишь бы этот я, мог приносить определённое количество денег.Ты продаёшься так просто, за горсть звенящих монет,Это так по-взрослому, ничего постыдного здесь нет.Наконец-то этом в мире, появилось хоть что-то по-настоящему ценное,На что можно потратить все эти деньги ненужные и бренные.Так классно, что ты смотришь мне в карманы и не заглядываешь в душу.Тебе плевать на мои книги, мои песни, такое ты не слушаешь.О Боже,Как же славно то всё же,Что ты продажна.Все мои мысли, поступки, загоны, слова, всё это будет для тебя не важноЯ куплю тебя у тебя же самой как дорогую куклу,Посажу на кровать и буду только тобою любоваться тупо.Попрошу лечь, сесть, встать, в лучах солнца потянуться.Буду благоговейно смотреть на тебя, но не посмею до коснуться.За золотую пару унций, я обрету всю красоту мира в физическом теле.Всё будет так, моя любовь, как мы с тобой и хотели.Ты вся золоте, в шелках, Мальдивы, белый берег,А я просто смотрю на тебя, и это стоит всех земных денег.И тебе наверное не понятно,почему я так не внятноВеду себя в твоём присутствиии в разговоре губы трясутся.Почему я за тебя плачу столько денег,Но мы до сих пор спим в разных постелях.Ты подумаешь наверное,что это за извращество тебе неведомое,Когда голодный отказывается от куска хлеба,Ведь ты не привыкла, что бы на тебя просто так смотрели.Твой принцип простой, кто платит, тот и у тебя в постели.Но я ни сколь не сужу тебя, у всего есть свои причиныИ возможноТебе очень сложноДостаются деньги, в отсутствии мужчины.А мне они достаются просто так, за то что я пишу эти песниВдохновляясь твоей земной красотой без девичьей чести.Ты моя дорогая картина, взятая у тебя в арендуНа гонорар полученный с этой песни. До летаЯ возьму твоё тело, твоё сердце, твои талантыА сам на вечно, отдам тебе только свои деньги, просто так, бесплатно.Иуда предал Христа за 30 серебряников,А ты за них мне будешь верна, как идеи Хлебников.Всего 30 монет и ты со мной моё солнце,Пьёшь мой кофе с утра, от сигарет дыма кольца.
«Не по помыслам судиться будет, а по поступкам…»
Не по помыслам судиться будет, а по поступкам.И как видишь ничего с того, что ты говорила в прошлые сутки,Нет ничего с красивого, громкого пустого слова.Говорят одно, а делают другое. Снова.И мне даже писать про это много не хочется,Чтобы не радовать тебя своим «искренним, романтичным» творчеством.