Тихий омут. Том 1
Шрифт:
Кев медленно повернулся. Любимая смотрела на него пылающими красными глазами. Широко раскрыв рот, она издала глубокий рык. Мужчина отшатнулся, увидев белоснежные острые клыки, и, медленно поднявшись, попятился назад.
– Кайл, – спокойно и твёрдо сказал он, искоса глянув на брата, – уходи, запрись где-нибудь. Сейчас же!
1
День М
Взгляд Вэртера
Серые утренние лучи украдкой заглядывали в комнату, не принося тем не менее ни капли тепла. Отопительный сезон уже закончился,
Он ненавидел холод и почти никогда не выключал обогреватель в спальне. Ночью спасало электрическое одеяло, но, когда приходило время покинуть объятия Морфея и начать новый день, Вэртеру Винтерхальтеру хотелось плакать. Ему бы переехать туда, где температура не падает ниже 25 °C, но мест, где Вэр и его друзья могли бы спокойно жить и учиться, было немного.
Прошло чуть больше полувека с тех пор, как звериные раскрыли факт своего существования человечеству. История умалчивает, какие измышления привели их к этому решению (Вэр, кстати, был уверен, что кто-то так сильно накосячил, что скрыть это просто-напросто не было возможности), но его последствия разгрести не удалось до сих пор.
Первые годы после события, которое историки наперебой называли то ключевым в истории (открывающим новые области во всевозможных исследованиях и инновациях), то чуть ли не апокалипсисом, ведущим к уничтожению человечества, были самыми тяжёлыми. Подавить общественные волнения никак не удавалось, но после долгих переговоров, митингов, демонстраций и нескольких крупных стычек всё же получилось прийти к консенсусу, устроившему обе стороны…
Почему же пошатнулось и без того хрупкое равновесие этого мира?
Звериные – существа, которые произошли не только от обезьян (хотя такие среди них тоже встречались), но и от других видов животных. И хотя б'oльшую часть времени они выглядели как обычные люди, таковыми звериные не являлись. Обладающие способностями, что давали им явное преимущество перед Homo sapiens, они вызывали противоречивые эмоции: кто-то их побаивался, кто-то испытывал (не всегда здоровое) любопытство, кому-то было всё равно, а некоторые питали к звериным откровенную ненависть.
В общем, несмотря на видимую терпимость, параноидальные настроения в обществе, казалось, мало изменились за пятьдесят лет. Университет же, в котором числились Вэр и его друзья, представлял собой то редкое заведение, куда открыто принимали звериных, ведь там были созданы специальные условия, чтобы они учились, сосуществуя с людьми.
Сталкиваясь в новостной ленте с очередной заметкой о каком-нибудь происшествии с участием звериных, Вэртер частенько предавался размышлениям о далёких временах, когда таким, как он, не приходилось жить с постоянной оглядкой. Юноше нравилось думать, что легенды о людях-животных, оборотнях и вампирах – это истории о звериных, живших много веков назад. Находясь в одиночестве, он мог часами гипнотизировать стену практически немигающим взглядом серых глаз, сокрушаясь о прошлом, в котором, казалось, всё было гораздо проще. Вэр вообще был склонен пофилософствовать. Хотя даже эта особенность не бросалась в глаза так явно, как привычка иронизировать. Причём объектом его острот мог стать любой, в том числе и друзья, вместе с которыми парень снимал небольшой двухэтажный коттедж неподалёку
Вэртер усилием воли заставил себя подняться с кровати и, тут же завернувшись в плед в попытках побороть дрожь, понёсся в ванную. Непереносимость холода – черта, вызванная его змеиной природой. Он всегда немного завидовал звериным, чья сущность позволяла им спать не замерзая хоть на голой земле.
Приняв обжигающе-горячий душ, юноша привёл в порядок свою платиновую шевелюру и, надев поверх свитера шерстяной кардиган, тихо прошёл на кухню.
Стараясь никого не разбудить, Вэр занялся завтраком. Без остановки пританцовывая около плиты, парень нажарил столько яиц и тостов, словно собирался кормить армию. Закончив, он поставил на поднос свою порцию и, заварив чашку крепкого чая, вернулся в спальню.
– Вэр! И долго ты там будешь мусолить свою яичницу?! Шевели задницей! – женский крик, раздавшийся спустя десять минут, прервал его трапезу, но юноша даже бровью не повёл. Вэртер давно привык к подобным выкрутасам. С начала семестра такое «бодрящее» утро успело стать традицией.
Не прошло и минуты, как ураган по имени Матильда, не дождавшись ответа, ворвался к нему в комнату, между прочим, без стука. Будь это кто угодно другой, Вэртер бы, несомненно, возмутился, но для подруги детства, знакомой с ним с возраста «пешком под стол», великодушно делал исключение.
– Давай быстрее! Если мы опять из-за тебя опоздаем – прибью, – пригрозила девушка, параллельно пытаясь расчесать растрёпанные тёмно-коричневые волосы.
Тот факт, что Вэртер был уже одет и собран, а Матильда ещё бегала в пижаме, никак не мешал ей дополнительно поторапливать друга.
Видимо, решив не тратить больше ни секунды, она побежала собираться дальше, лишь на мгновение задержавшись в дверях, чтобы наградить юношу своим злобным взглядом. Матильда называла его «взор смерти», но, по мнению Вэра, это больше смахивало на взгляд испуганной совы.
«Не могу поверить, что скучал по ней, – мысленно вздохнул парень, вспоминая прошлый год, который Матильда провела в отъезде со своим братом. Вэртер за это время успел стать второкурсником. Мати же, как её называли друзья, поступила в университет в этом году, и разы, когда она не опоздала, можно было пересчитать по пальцам. – Всё как в школе. Мати и там была главным опоздуном».
Посмотрев на часы, Вэр понял, что до начала первой пары осталось пятнадцать минут – давно пора выдвигаться. Он взял сумку и спустился по лестнице в гостиную, где его чуть не сбил с ног высокий парень с такими же, как у Мати, только значительно короче, тёмными волосами – её брат Эрик.
– Прости, чувак, – бросил тот без малейшего раскаяния.
– Тупой олень, – буркнул юноша в ответ, недовольно подмечая интонацию и подбор слов.
– Ты что-то сказал, Вэр?
– Поторопи сестру.
С Эриком Вэртер был знаком столько же, сколько и с Мати. Более того, парни были ровесниками, оба на год старше Матильды. Ходили в одну группу в садике, один класс в школе, теперь – на один курс в университете. Однако особой симпатии друг к другу не питали. Вот и покровительственное отношение Вэртера к Мати было частично вызвано сочувствием, что ей достался такой безответственный старший брат.