Тихий омут
Шрифт:
Была еще группа заданий важных, серьезных, но… малоперспективных.
Вот и на сегодняшнем совещании за одно из таких дел Баскаков получил от «шефа» накачку. Нет, крика или угроз не было – только суровый взгляд и требовательные фразы: «Ужу год наши люди в плену. Надо найти любые пути для освобождения. Это ваша забота, Илья Константинович. Чечня – территория России и мы должны всеми силами…»
Хорош гусь! «Наша территория». Может быть он мне еще даст телефончик Грозненского управления ФСБ, всех райгоротделов, расстановку нашей агентуры и других «сил и средств» в республике. На нашей территории!
И
В приемной Баскакова ожидало трое. Они с разной скоростью повскакивали со своих мест и вытянулись. Проходя в кабинет, генерал взял у помощника папку с текущими документами и повернулся к полковнику Лютикову:
– Давай, Виктор Сергеевич, через пять минут заводи свою команду.
… Документов сегодня было много. В большинстве просто формально требовалась его подпись. Были любопытные «агентурки», три обзора и очередная сводка – та, которую он ждал. Та, которую он будет внимательно читать и анализировать, как и три предыдущие сводки по Тучкову. Этот парень начал активно играть свою игру. Так не договаривались!
В кабинет робко постучали и Баскаков отложил недочитанную сводку. Придется провести беседу с кандидатом. Впрочем, он, капитан Фролов, уже практически сотрудник – пройдены все дополнительные проверки, изучался в ходе специальных поручений, даже приказ подготовлен на подпись. Трудно ожидать, что на этой заключительной беседе капитан ляпнет что-то такое, что угробит его карьеру. Вместе с Высшей Школой у этого Фролова десятилетний стаж. Уж что-что, а разговаривать с начальством должен был научиться. Нужен прямой, открытый взгляд с почтением, но без подобострастия. Отвечать после легкой паузы. Больше слушать и никогда не перебивать. В нужных местах – спокойная улыбка или сосредоточенно сдвинутые брови. Меньше говорить о своих успехах – особенно, если уверен, что о них и так известно… Да, мало ли что еще. При таком разговоре даже угол наклона корпуса важен…
Фролов действительно знал все эти правила. После десятка общих вопросов Баскаков вдруг вспомнил набор стандартных фраз из положительных служебных аттестаций: «… производит впечатление профессионально подготовленного, вдумчивого сотрудника… успешно зарекомендовал себя… внешне подтянут, опрятен… хороший семьянин…»
На вопросы о партийных пристрастиях Фролов отвечал грамотно – то есть, очень уклончиво: наше, мол – дело служить закону и россиянам, которые на основе демократических принципов и всенародно одобренной Конституции… Молодец!
Два раза в паузах в разговор вступал полковник Лютиков – ему очень надо было показать полную осведомленность о своем будущем сотруднике.
Грузный
– У кадров возражений нет? Приказ готов?
– Так точно.
– Хорошо… Вот еще что, капитан. Служить закону – это святое дело. Но законы бывают писаные и неписаные. Есть, знаете, буква закона, а есть – дух. У нас специфическое подразделение. Иногда приходится руководствоваться этим самым духом… Как будете действовать, капитан, если полковник Лютиков даст вам приказ… несколько выходящий за рамки действующих норм?
Пауза затягивалась. Баскаков опять мысленно похвалил кандидата: «Молодец, Фролов. Было бы значительно хуже, если бы ты отрапортовал, что готов выполнить любой приказ. Именно такие в нужный момент срываются…»
– Я не могу однозначно ответить на этот вопрос, товарищ генерал… В определенных случаях я готов отходить от закона, но как далеко… Это надо в каждом конкретном случае решать.
– Это я так спросил, на всякий случай. Я же уверен, что полковник Лютиков не будет вам давать преступных приказов… Хорошо, будем считать, что познакомились. Дальнейшие встречи – в рабочей обстановке… Поздравляю с назначением…
Как только закрылась дверь, Баскаков положил перед собой ту самую сводку… Он быстро пробежал ее глазами и начал читать сначала, оценивая каждое предложение… Ему не удавалось сосредоточиться, в голове крутились беспокойные, злые фразы: «Зря это вы, майор Тучков Павел Васильевич. Жалко мне вас. Не стоило нарушать конвенцию. Мы так не договаривались. Я не дам вам развалить группу «К». Не получится это у вас…»
Баскаков откинулся в кресле, закрыл глаза и занялся счетом: до двадцати пяти и в обратном порядке. Простенько, но это всегда его успокаивало. Помогло и на этот раз. Он снова начал читать, уже спокойно, внимательно, не отвлекаясь на посторонние мысли:
«В 14.51 объект вошел в третий подъезд дома 38 по ул. Петровка. Пропуск не заказывал и не получал. По оперативным соображениям контроль в здании не велся. Объект покинул здание в 15.33.
В 16.06 объект подъехал к известному нам особняку фирмы «Дронт». Машину припарковал за два квартала. В здание фирмы не входил, но произвел его осмотр по всему периметру с заходом в соседние проходные дворы.
В 16.43 объект посетил подъезд здания, где проживал известный нам Маруев В.А. (сводка № 1348). Контроль из-за опасности расшифровки проводился частично. Объект звонил в квартиру Маруева, опрашивал соседей. Покинул здание в 17.13.
В 17.29 объект вошел в здание УВД Центрального округа, где посещал только кабинет следователя Борко В.Б., у которого он фиксировался уже дважды (см. Сводки от 15 и 16 августа). Дополнительной проверкой через наши источники установлено, что Борко вел проверку материалов о самоубийстве Маруева. Было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, но, по мнению источника, Борко продолжает следствие. Объект покинул кабинет следователя и здание УВД в 18.17.
В 18.41 объект зашел в первый подъезд дома № 5 по проспекту Мира. Дом подготовлен к реконструкции, но отдельные квартиры заняты фирмами. До 24.00 объект из здания не выходил…