Тихий омуток (CИ)
Шрифт:
– - Уроду. Хха-ха! Пошутилось в рифму. Ну, а теперь обсуждение. Демократия – это власть народа, а не хрен собачий! Давай, народ, ругни претендента, преследований не боясь.
– - Козел? – Козетта взметнула с места свое кривое короткорукое тело, замахала маленьким синеватым кулачком, слюна полетела вокруг. — Козел! Ты что мне обещал, скотина, когда я тебе помогала половину городских строений в собственность оформить, на улицу людей выкидывала, участки у них обрезала? Где кровавый и красивый секс, с элементами садо-мазохистского разврата? Где плетки, наручники и меховые
Легкие смешки в зале перешли в хохот, сидящие в задних рядах приподнимались посмотреть на злобную фурию и падали на сиденья, едва взглянув на обманутую в лучших чувствах чиновницу. Кирюха вытер слезы, провел ладонью по губам, стирая смех, и поднял руку, с крупным родимым пятном на предплечье:
– - Есть еще мнения?
– - Принять, чего там…
– - Годится. – Гульфик вновь взял инициативу. – Отличная характеристика от госпожи Козетты. Нарекаю тебя Мнимозиною… Стоп! Подойди к зеркалу. И жить тебе до…
Никитенко стоял перед зеркалом, глядя на собственное отражение. Вот оно, заветное действо. Скольким ближним и дальним отравил, искалечил жизнь, воровал, бил, врал, гадил в прямом и переносном смысле, по душевной к злу предрасположенности, а теперь получает в награду бессмертие и прошлое некой Мнимозины, и будущее, которое будет строить сам, и ближние становятся дальними, и зло человеческое оборачивается благом рыцарей Ордена Тихого Омута. Никитенко последний раз смотрел на свое отражение и уже знал, как будет строить свое будущее.
Не вставая с места, Гульфик протянул пробирку, и родимое пятно на предплечье растянулось в перевернутое окончание молитвы: "Ин номине патрис, эт филии, эт спиритус санкци. Амен." Вампиры подались назад, схватились за подлокотники. Рука, вытянувшись над рядами кресел, влила кровь в приоткрытый рот новоиспеченного брата. Грохнула и ссыпалась стеклом на пол пластиковая створка окна. Медленно вплыл и ослепил упырей кроваво-красным сиянием искрящийся чуть более бильярдного размером, шар. Вжимаясь в сиденья, следили кровососы заворожено, как переместилось огненное видение над головами, опаляя жаром, и повисло над головой Гульфика.
Упали на щеки вампира тени бровей, занавесили темнотой глаза, превратив лицо-лепешку в маску злого глумливого Джокера, и голос Гульфика донесся, как гром через вату:
– - И жить тебе до… Ты, говорят, любишь по людям стрелять? – глумливый Джокер усмехнулся криво.
– - Жить тебе до серебряной пули. Ха-ха-ха! – Гульфик резко вскинул руку в сторону зеркала, сверкнула молния, и треснуло наискось стекло. Померкло, расплылось и растворилось в нем изображение Никитенко. Следом затянулась кривая трещина, плавным вихрем закружились и вернулись в раму осколки окна.
Приходя в себя, начали дышать и осматриваться упыри. Каждый из них переживал подобное не раз, при каждой смене тела, но трепет огненного обновления вновь и вновь повергал в ступор их полуживое существование.
Гульфик "держал паузу", презрительно разглядывая сидящих "братьев",
В передем ряду, свесив до полу толстое брюхо, сидел Витюха-мент. Гульфика передернуло отвращение. Всего полтора века назад Витюха не боялся погибнуть мальчишкой на Парижских барикадах, двадцатилетним быть расстрелянным на Сенатской площади, тридцатилетним комиссаром быть раздавленным убитой лошадью в кавалерийсой атаке в Гражданскую, а вот сейчас толстый мерзавец помышляет только о деньгах и власти, и мечтает подольше продлить земное существование своей безобразной туши. Человек победил вампира. "Недолго вам радоваться, братья..." -- усмехнулся Гульфик.
– - Садись. Живи с нами, Новый Мертвый, и жди обещанную пулю, – гулкий хохот Гульфика снова сотряс воздух, закачались, звякнув подвесками, люстры.
Смущаясь, пошел Никитенко, получивший добавку Мнимозина, между креслами неровной походкой, присел в задних рядах. На него оборачивались сочувственно и молча: ох, как зло и некрасиво шутил приезжий.
Уставший сглаживать неловкости Хватаев Кирюха взял слово:
– - Нам приятно доложить гостю о своем ноу хау…
– - Ноу чего?
– - Хау -- изобретение, технология. Каждый из братьев должен ежедневно выпивать от пятидесяти граммов крови до полулитра. Где брать, когда всех аборигенов по несколько раз перекусали, а на донорском пункте выпито все и даже посуда вылизана? Нашли мы одного умельца пчеловода. Хитрован скрестил пчел с комарами, отсасывают кровь и в улей стаскивают. Откачивай и пей в удовольствие. Хотели Вас сегодня угостить, да вот неприятность с Мнимозиной.
– - Интересно. Интересно. А знаете ли вы господа вампиры, что вместе с преимуществами, которые мы получили от ордена: не спать днем, жить человеческой жизнью, заимели гадкую донельзя проблему. Теперь мы можем заразиться человеческими болезнями, стать людьми и умереть в положенный человеческий срок от туберкулеза, рака, дизентерии или сифилиса. Как Вам перспективка? Подобные случаи уже наблюдались в Европе и Америке. Нас пока Бог миловал, -- не надо корчиться: шучу я так. Инициатива кажется интересной, потому что ульи можно ставить в сравнительно чистых местах: детсадах и школах, а кровь из улья подвергать анализу. Пошто, Никитенко, прижурився?
– - Спросить хочу. Как узнать, если опять в человека?
– - Перед зеркалом встань. Как отразишься… Ха-ха. Давайте заканчивать. Банкет, я понимаю, отменяется?
– - Нет, как же?
– - засуетился Кирюха.
– - Икра, рыба, фрукты в ассортименте. Стриптиз и упражнения с бананом госпожи Козетты.…
– - Силос, он и в Африке силос!
– - отрезал гость.-- Закрывай лавочку. Да не забудьте зеркала убрать в кладовку, недотепы. Колян, Мнимозина, в машину. Покажете вашего пчеловода.