Тихий остров (сборник)
Шрифт:
Эдуард сбегал к себе и вернулся с большим термосом и свертком бутербродов. Заодно он договорился с одним местным рыбаком насчет аренды его мощного скоростного катера. Опера догадывались, что промысел этого гражданина, скорее всего, являлся не совсем законным, но акцентировать внимание на этом обстоятельстве не стали. Для них важнее любых доводов была поставленная цель: задержать Цымасова, не дать ему уйти в Японию.
Еще не рассвело, когда на причал примчался участковый Андронкин. Он сообщил, что проинформировал пограничников о предполагаемой попытке незаконного
Теперь они дежурили вчетвером. Ближе к рассвету дождь наконец-то закончился, тучи рассеялись, небо засияло всеми красками разгорающейся зари.
Гуров проходил вдоль причальных тумб и неожиданно заметил метрах в ста от себя какую-то тень, мелькнувшую подле одного из скоростных глиссеров. Еще через мгновение он понял, что это Цымасов. Борис, видимо, раздобыл в своих подземельях старый, еще военной поры, японский кислородный дыхательный аппарат. Он использовал его и подобрался к причалу со стороны моря. Более того, беглец уже успел снять цепь с глиссера и вывести его на открытую воду.
Лев Иванович выхватил пистолет.
— Стоять! Стреляю! — закричал он и бросился к месту стоянки глиссера.
Но было уже поздно. Взревел мотор. Суденышко выписало крутой вираж и помчалось в сторону открытого моря.
— Твою дивизию! — прорычал Гуров и выпустил вслед беглецу несколько пуль.
Он целился по двигателю излишне проворного плавательного средства.
— Лев Иванович, быстрее сюда! — послышался голос Эдуарда.
В несколько секунд Гуров достиг катера, двигатель которого уже урчал, с ходу перемахнул через борт и плюхнулся на сиденье-банку. Катер тут же взметнул свой хищный акулий нос и ринулся следом за глиссером, который успел обратиться в крохотную козявку на фоне синевы морских волн.
Крячко и Андронкин выбежали на причал, но лишь с досадой всплеснули руками. Надо же было так прохлопать!..
Впрочем, то обстоятельство, что они не успели запрыгнуть в катер, было только на пользу Эдуарду и Гурову. Катер, даже скоростной, едва ли смог бы проявить достаточную резвость, если бы на его борту находились четверо нехилых мужиков.
На море завязалась бескомпромиссная, яростная гонка. За глиссером, успевшим оторваться, уйти далеко вперед, настойчиво мчался катер, имеющий не менее эффективные скоростные характеристики. Глиссер вышел за пределы бухты и взял южнее. Скорее всего, беглец намеревался прямым курсом идти на Хоккайдо. Вот уже Шумбумаи остался где-то позади. Нейтральные воды все ближе и ближе!..
Лев Иванович взглянул вправо и облегченно перевел дух. Наперерез глиссеру стремительно шел пограничный сторожевой катер.
Цымасов тоже заметил его. Он выжимал из двигателя все возможное, однако было ясно, что ему уже не проскочить. Тем не менее Борис решил маневрировать, увильнуть от пограничников и успеть домчаться до военного катера с опознавательными знаками японских ВМФ, появившегося в нейтральных водах.
Невзирая на требования немедленно лечь в дрейф, доносившиеся со сторожевика, беглец выписал несколько зигзагов. Однако все эти хитрые выкрутасы в момент прекратила
Цымасов покорно сбросил скорость и на малом ходу стал приближаться к сторожевику. Но в какой-то момент он вдруг вскинул на плечо то же самое непонятное устройство наподобие толстой трубы, и пограничники, стоявшие на палубе, начали валиться с ног один за другим.
Торжество беглеца длилось недолго. На борту катера, догнавшего его, прозвучало несколько хлестких выстрелов. Гуров не промахнулся. Одна из пуль угодила точно в тубус, из которого вылетел фонтан искр и пошел черный дым. Цымасов испугался, бросил в воду свое оружие и нехотя поднял руки.
Гуров и Крячко стояли на пассажирском причале, куда должен был подойти теплоход «Семен Дежнев», отчего-то подзадержавшийся. Приятели были категорически против любой помпы, но провожать их пришли около двух десятков человек: Анна Васильевна, Эдуард, краевед Брыгин, Валентина Семеновна, директор школы Корчак, Нина Белевич!.. Появились даже жители улицы Горной — пенсионер Иван Данилович и Марианна, не говоря уже о студентах, которых сегодня на «Палтусе» ждала вечерняя смена.
Не было разве что Андронкина. Он собирался доставить на посадку мамочку и сынка Цымасовых, которых сыщикам предстояло сопроводить до Южно-Сахалинска.
Собравшаяся компания шумно обсуждала события минувших дней. Рыдалов без конца восхищался интуицией Гурова и меткостью его стрельбы из пистолета в условиях гонки по морской волне. Валентина Семеновна принесла пакет домашних пирожков с вареньем из местных ягод. Кстати, оперов после сегодняшнего завтрака снабдили годовыми запасами снеди еще и повара столовой.
Иван Данилович, бывший военный, дотошно выяснял у Станислава характеристики «Стрижа». Арсений Корчак попросил оперов прислать для школьного музея боевой славы свои фотографии в форме, обязательно со всеми регалиями.
— Это будет отличный пример для нравственного и патриотического воспитания наших ребят!.. — заверил он.
Студенты всей командой еще раз поблагодарили сыщиков за оперативное раскрытие похищения их однокашницы. Тая подошла к Гурову и Крячко и по очереди крепко обняла их в знак признательности.
Постепенно на причале людей становилось все больше и больше. Кто-то сам отправлялся в дорогу, кого-то встречали или провожали.
Откуда-то появилась странная особа в лаптях и широченной цыганской юбке с гармонью на плече.
Лихо наяривая веселый мотив, бабенка приплясывала, топала лаптями и зычно распевала непотребные частушки на всю набережную.
— Ого! Зося Жуть ожила! — оглянувшись, заявил Брыгин.
Вскоре, издавая звучный, басовитый гудок, к причалу подошел красавец-лайнер во всем сиянии своего морского шика. По сходням на пристань начали спускаться люди, прибывшие на Шумбумаи. Это были здешние жители, вернувшиеся домой, и новые гости острова.
Неожиданно все обратили внимание на приметную, красивую пару. Он — статный моряк торгового флота, она — изящная дива в великолепном бело-голубом платье.