Тихоня для мажоров

Ред Лили

— Перестань дергаться, Юля, иначе моя сдержанность полетит к хренам и я трахну тебя прямо так.

Я смотрю в его темные карие глаза и тону в этих чертовых омутах, скрывающих дикое удовольствие. Мужчина проводит членом по моей промежности, размазывает смазку и упирается так, что я тут же завожу руки назад и цепляюсь ими за бедра Артема.

Боже…

Руки Артема на моих сосках, а член Егора на моем клиторе. Мужчина напротив прожигает меня взглядом и толкается вперед, заставляя почти умолять о разрядке. И вот, когда я уже готова, когда

удовольствие так близко, мужчина отстраняется. Я быстро распахиваю глаза и наблюдаю за тем, как он быстро заправляет эрегированный член в трусы, а после поднимает голову и смотрит на меня.

Я готова умолять.

Просить о разрядке, но вместо этого верчу головой, не понимая, что происходит. Артем отпускает меня и сталкивает на пол, так что я вынуждена предстать перед мужчинами в одной тунике, благо, доходящей до середины бедер. Непонимающе смотрю на них и изнываю… изнываю от дикого жара внизу живота и скручивающего меня желания.

— Я подарил тебе аванс, — жестко чеканит Егор. — Ты убежала, оставив меня ни с чем. Сегодня мы уходим, оставляя ни с чем тебя.

Что?

Что происходит?

Я хочу задать вопрос, но язык прилипает к небу и все, что я могу — растерянно смотреть на мужчин и хлопать глазами как какая-то блондинка.

— Пока, крошка, — говорит Артем, и мужчины направляются на выход.

Чувство разочарование захватывает все мое тело, а обида простреливает в груди. Да кто они вообще такие, чтобы поступать так со мной? Со злости прихожу в себя и вылетаю в прихожую за ними. Останавливаюсь у двери и говорю:

— Вот и валите на хрен! И чтобы ноги я вашей тут не видела!

— Ничему ты не учишься, крошка.

— Да идите вы! — выплевываю и пячусь назад, потому что вместо того, чтобы одеваться, ко мне направляется Егор. Останавливается в двух шагах и выдает:

— Осторожнее со словами, малыш. Я не люблю, когда меня посылают. И обычно возвращаюсь, чтобы доказать ошибку. И я вернусь, — шепчет, наклоняясь к уху. — В новогоднюю ночь, Юля. Жди Деда Мороза. Двух. И лучше бы тебе быть посговорчивей. И быть готовой ко всему.

Глава 11

Проходит четыре дня после того, как дикари ворвались в мою квартиру. И, черт, я до сих пор чувствую их запах. Мне кажется, что он въелся в стены, в мебель, в ковры, и я просто просто не могу от него избавиться. На кухню боюсь даже заходить, потому что только вхожу, сразу вырисовывается образ наших тел на столе.

Я не понимаю себя… И их.

То стеляться, как мартовские коты у ног, то убегают, как испуганные звери…

Почему они так поступают?

Да и что вообще им от меня нужно?

Я даже подумываю уехать из города и нормально отметить праздник. И дело не только в горячих парнях, а и в Васе, который, кажется, решил меня игнорировать. Он уж слишком странно себя ведет: на звонки и смс не отвечает, в ЗАГС так и не появился. Я не нервничаю, но хочу развестись быстро. Без

тягомотины и нервов, но чувствую, придётся туго. Все эти дни я то и дело хожу по магазинам, покупаю новогодние игрушки, мишуру, гирлянды.

Утро тридцать первого начинается с покупки елки. Я натягиваю удобные ботинки, простые хлопковые брюки и куртку, после еду на рынок, где продают елочки. Раньше в квартире никогда не было живых деревьев, потому что Вася считал их покупку глупой тратой денег. И вот теперь моя душа летит в рай. Я выбираю небольшое деревце, заталкиваю его в такси, свою-то машину жалко, и счастливая добираюсь к дому.

Уже в квартире по полной наряжаю ель, аккуратно вешаю гирлянды и клею на окна самоклейки. Впервые в моем доме настолько уютно и красиво. Впервые за десять лет могу позволить себе создать новогоднюю атмосферу.

И вот сейчас, осматриваясь по сторонам, я еще раз убеждаюсь, что решение развестись правильное. И будь у меня второй шанс, я бы еще и метлу взяла, и ка-а-а-ак бы врезала.

Из задумчивости меня выводит звонок телефона. Смотрю на дисплей — Оля, моя лучшая подруга. Закатываю глаза, зная, что в этот Новый Год я скучать не буду, и жму “Ответить”.

— Кому мандаринов, винишка и меня? — радостно щебечет в трубку.

— Ты непревзойденна, — я улыбаюсь, не скрывая радости. С Олей мы не виделись уже давно, но у нас есть традиция: каждый год, тридцать первого декабря… нет, в баню мы не ходим, но напиться — святое дело!

Я вспоминаю те давние времена, когда у меня еще было время напиваться, а у Оли желание видеть моего Васю. Улыбаюсь и надеюсь, что она скажет: “Юлька, я лечу!”.

— Я тут в город приехала, — тут же говорит она. — И знаешь, что узнаю?

— Что?

— Что ты, слава всевышнему, он услышал мои молитвы, бросаешь своего гамадрила и разводишься!

Оля даже не пытается скрыть радость в голосе. Я представляю ее пританцовывающую и смеюсь.

— Что? — возмущается она. — Смешно? А мне радостно-о-о-о! И знаешь что? Мы летим к вам!

Удивляюсь от ее утверждения, так как, насколько я помню, она никогда не празднует Новый Год с мужчиной. Кем бы он ни был, Оля тусит или в клубе, или у меня, или у своих родителей.

— Кто мы?

— Я, бухлишко и мандарины. Тебе такая компания подойдет?

— Я в предвкушении, — честно говорю я, а у самой отлегает от сердца.

Вот кто-кто, а Оля умеет выпроваживать мужиков. И совершенно точно знает, как им противостоять. Это же так просто!

— Буду у тебя через час.

Оля и правда приезжает. Не через час, а через три, но зато с пятью килограммами мандаринов и шестью бутылками шампанского.

— Ты ограбила винзавод? — тут же спрашиваю у нее.

— Я впервые за три года могу, наконец, поговорить с тобой наедине. Без этого твоего раздражающего слизняка, который вечно лез в наши разговоры и смотрел на меня как на шлюху. Б-р-р-р! — подруга делает вид, что ей холодно, а после распаковывает пакеты.