Тихоокеанский шторм
Шрифт:
– Применительно к текущей ситуации критически важным условием реализации данной стратегии является ослабление долгового бремени Великобритании и обеспечение преимущественных прав Империи в колониях - продолжил Лиддел-Гарт - для нас сейчас жизненно важно хотя бы частично дезавуировать пункт 'Атлантической хартии' о свободе торговли применительно к колониям.
– Практически это можно сделать только одним способом - оплатить долги Империи перед США за счет контрибуции, уплаченной Францией.
– Как Вы предлагаете это сделать, Бэзил?
– деловито поинтересовался Черчилль.
– Дело в том, сэр Уинстон, что США хотят сделать Францию своей опорой на континенте, военным и экономическим плацдармом, явно направленным против России, и, неявно - против Британии - неторопливо начал
– По моему мнению, компромисс может выглядеть так - Франция делится на нашу, американскую и русскую зоны оккупации, кроме того, взимается контрибуция со страны в целом, большая часть которой причитается Империи. До полной выплаты контрибуции французские колонии, или, большая их часть, передается под мандат Великобритании, с ее преимущественными правами на торговлю.
Лиддел-Гарт замолчал, ожидая реакции слушателей.
– Если я правильно Вас понял, Бэзил, то Вы предлагаете использовать прецеденты, созданные Версальской системой - задумчиво констатировал премьер-министр - ведь в начале 20-х годов Франция оккупировала Рур, когда немцы задерживали выплату репараций и контрибуций; вдобавок, Вы предлагаете возродить выдачу системы мандатов на колонии побежденных. Кроме того, Вы предлагаете выделить каждой из держав-победительниц оккупационные зоны - насколько я понимаю, это цена, которую Вы хотите уплатить русским за их согласие на наш вариант.
– Да, сэр Уинстон - кивнул аналитик - конечно, придется признать право русских на Германию, но это неизбежно в любом случае - если мы его не признаем, то Сталин будет пользоваться правом победителя без нашего согласия.
– А что скажете Вы, сэр Стюарт?
– спросил Черчилль.
– Это может сработать, сэр Уинстон, если мы предварительно договоримся с русскими - решительно сказал разведчик - в конце концов, им нужно и юридическое признание их победы, и, совершенно не нужно усиление кузенов - как и нам. В этом наши с ними интересы совпадают. Я бы предложил такой вариант - признание их захватов на Ближнем Востоке в качестве их сферы влияния в обмен на их согласие на выдачу Империи мандата на французские колонии. В качестве решения вопроса раздела сфер влияния в Европе - предложенный Вами, Бэзил, вариант признания преимущественного права русских на Германию вкупе с признанием нынешних захватов русских во Франции в качестве их зоны оккупации в обмен на их отказ от доли в контрибуции, взятой с Франции в целом и признания наших захватов в Европе в качестве сферы влияния Империи.
– Вы не слишком щедры к русским, сэр Стюарт, в особенности в том, что касается раздела Ближнего Востока?
– слегка усомнился Черчилль.
– Судите сами, сэр Уинстон - выбить русских силой с занимаемых ими сейчас позиций нашими силами невозможно; можно, конечно, попросить о помощи кузенов - но расплачиваться с ними придется уступкой наших позиций в нефтяном бизнесе. Полагаю, этот вариант нам не подойдет.
Черчилль молча кивнул - для того, чтобы хотя бы частично возродить могущество Империи,
– А вот по мере укрепления Империи вполне возможно постепенное вытеснение русских с занимаемых ныне позиций - продолжил Мензис - в наших силах новый тур 'Большой Игры', пусть пока не в Туркестане, а в Персии, Ираке, Палестине, Ливане. Но для этого нам нужно время - время для того, чтобы вылезти из долговой ямы, в которую нас загнали кузены; время для того, чтобы укрепить флот, армию и авиацию; время для того, чтобы привести в порядок экономику Империи. Вот когда мы сделаем все это, можно будет вышибить русских с заблаговременно 'размягченных' позиций.
Черчилль молча обдумывал сказанное. Действительно, с французов можно было получить контрибуцию, позволяющую выплатить большую часть долга США. Можно было взыскать часть долга пакетами акций французских заводов, банков, торговых фирм, что позволяло перенаправить финансовые потоки из Франции в Великобританию. Преимущественный контроль над французскими колониями, в дополнение к британским, позволял стать пусть и не монопольным поставщиком колониального сырья на европейский рынок, но, весьма серьезно влиять на цены. Можно было частично экспортировать инфляцию, оговорив долю валютных резервов Франции в фунтах стерлингов, наряду с долларами. Немаловажным моментом было исключение Франции из числа держав, имеющих существенное влияние в Средиземноморье и Европе - и, отчасти, ее место могла занять Британская Империя. Последним по счету, но не по важности, было некоторое ослабление США, которые, вдобавок, были бы вынуждены бороться за влияние в голодной, нищей Франции с Советским Союзом - и чем больше ресурсов противники тратили бы на это, тем свободнее чувствовала бы себя Великобритания в других частях мира. Одним словом, речь шла не просто о колоссальных выгодах, но о последнем шансе Британии не превратиться в протекторат бывшей колонии, возродившись в качестве великой Империи. Естественно, сегодняшние пока еще союзники понимали это не хуже него самого - но, Сталину было выгоднее ослабление США ценой усиления Британской Империи, чем превращение Великобритании в фарватерного союзника США; Рузвельт же мог играть на противоречиях между СССР и Британией, но в том случае, если он, Черчилль, и Сталин выступали единым фронтом, Рузвельт был бы вынужден пойти им навстречу, поскольку распад коалиции на данном этапе был ему очень невыгоден.
Еще один фактор, о котором деликатно умолчали Мензис и Лиддел-Гарт, но о котором сэр Уинстон прекрасно помнил - приближались выборы. Выход на них в качестве победителя еще не гарантировал победы, это было ясно - Черчилль был слишком правым, слишком аристократом, для изрядно полевевшей за последние годы Великобритании - выход же на них в качестве победителя, принесшего добычу, позволяющую изрядно облегчить тяготы военного и послевоенного времени для простых англичан, был почти гарантией победы.
Ключом ко всему этому было соглашение со Сталиным - Черчилль слегка улыбнулся, вспомнив свое собственное высказывание по сходному поводу 'Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы, по меньшей мере, благожелательно отозвался о Сатане'.
– Джентльмены, следует тщательно проработать детали соглашения с маршалом Сталиным - подвел итог совещания сэр Уинстон - после окончательной проработки, Вам, сэр Стюарт, надо будет выходить на Ваших русских коллег.
– Это не составит проблемы, сэр Уинстон - заверил премьера Мензис - у нас есть прямой выход на доверенного человека маршала Берия в Швейцарии.
Переговоры 'Иванова' с немецкими офицерами.
Январь 1944 года, Париж, неприметная квартира в буржуазном квартале.
Присутствуют: генерал-полковник Карл фон Штюльпнагель, полковник Ханс Остер, полковник 'Иванов'.
– Добрый день, господа - очень рад Вас приветствовать - обратился 'Иванов' к вошедшим в квартиру фон Штюльпнагелю и Остеру - прошу Вас, проходите, присаживайтесь.
– Позвольте предложить Вам кофе, коньяк, сигары.