Тихушник возвращается
Шрифт:
— Ошибаешься, приезжал за медом, — Сёменов решил соврать, зачем Титову знать весь расклад, чем они с Ермаковым занимаются, так спокойнее. — Вот сейчас приехал по твою душу, врать не буду, — говорил как бы недовольным голосом. — По воле судьбы влез в ваши с Быковым мутные дела, — сразу начал разговор с главного. — Вам светит серьезная статья, если удастся выкрутиться, то один шанс из тысячи. Если что, бог вам поможет, деньги в этом случае ничего не решают. Тебе ли не знать, чем заканчиваются громкие дела, — не называл конкретно, о чем ведет речь, пусть сам расскажет — это будет означать, что Титов ему доверяет. Тогда можно
— Не пойму, о чем ты говоришь? Ты лучше скажи, какого хрена Ермаков наехал на Быкова бульдозером? Знает же, что он ходит подо мной. Любой косяк с его стороны — и с него слетит значок депутата. Прежде чем что-то сделать, наверно, советуется со мной. Или вы менты уже нюх потеряли, летаете в облаках? Назови хоть одного коммерсанта, кто не платит в общак.
— Поверь, такие люди есть. Те же бывшие милиционеры с фейсами, став коммерсантами, в общак не платят, — решил узнать, может, расскажет, кто из его коллег замаран с Титовым.
— Напрямую не платят, врать не буду, но через детские организации, спортивные и благотворительные фонды деньги в общак по копейке бегут. «Стрижку овец» не мы, воры, придумали, у государства скопировали. Жить-то всем хочется, — сказал, как бы хвастаясь, обозвав бизнесменов овцами. — Эй, двое из ларца! — громко крикнул в дверь. — Чаю заморского принесите. Александр, говори прямо, что ко мне привело, по голосу чувствую, уличаешь меня в государственной измене не меньше.
Семенов выждал время, как будто этот вопрос застал его врасплох:
— Не поверишь, но это правда! Я как последний фраер подставил девушку под статью! Областной прокурор ее закрыл на трое суток. Она журналист, обратилась ко мне за помощью, я по ней переговорил с Ермаковым. У меня сейчас нет красных корочек, когда любую дверь ногой открывал. Пока Ермаков телился, фээсбэшники подсуетились, сдали журналистку следователю. По всем раскладам девушка пострадала из-за твоего подельника. Говорю ответственно! Вот пришел с тебя спросить, как с бродяги. Хотя я и бывший мент, но право такое имею, законы воровские ты знаешь, любой гражданин может обратиться к вору, и он должен его выслушать.
— Ты чё, Александр, прикалываешься? Крысой я никогда не был, тем более дел с бабами не имею. Подельника назови, при тебе с него спрошу по полной. Мне под старость косяки тоже не нужны.
Открылась дверь, зашел Лундгрен с двумя кружками чая, поставил их на стол и вышел. Титов молча нервно кусал губу.
Семенов продолжил разговор в том же духе:
— Не знаю, что вы там с ним не поделили — это ваши дела, — играя с ним втемную. — Но твой подельник с левого смартфона отправил журналистке интереснейшую аудиозапись. И она не с песнями Шнура, — назвал артиста из группы «Ленинград», — а с разговором двух «товарищей по несчастью». Они приговорили судью Морозова к смерти. Догадываешься, кто они? А для журналистки запись чистая подстава — на ее смартфоне улики! — специально нагонял страха на Титова.
Титов резко встал, подошел к столу, из пачки «Кэмел» вынул сигарету, от зажигалки её прикурил, затянулся. Выдохнул, сел обратно в кресло:
— Значит, наш базар с Быковым в городе знает каждая собака? — проговорился Титов. — Быкову я прямо сказал, чтобы заплатил деньги судье, он так и сделал. Не обеднеет, коммерсант всегда их подымет. Ты лучше расскажи поподробнее про моего подельника, не могу
— Это ты мне сказать должен, кто-то из вас двоих или троих записал разговор на диктофон.
— Мы с Быковым вдвоем базарили и в его кабинете. Если что, быковские конкуренты прилепили жучок, — задумчиво ответил. — В городе не только его завод изготовляет запорную арматуру, еще с пяток предприятий. Тема прибыльная, заказчики — северяне. У них денег до дури!
— Ты выражаешься словами оперативника, называя спецаппаратуру жучками — кина насмотрелся?!
— Так у меня в штате вашего брата, мента, не один десяток! Для этого и существует общак, чтобы вовремя предупреждали о надвигающейся грозе. Одно не пойму, если органам известен мой разговор с Быковым, надо нам вязать руки и вести на допрос к следаку, а в наших хатах провести шмон, и так по полной программе. У следака на руках есть все основания закрыть нас с Быковым в клоповник. Что он тянет, не скажешь?
— Наверно, так и произойдет. Скажу из оперской практики, мало что даст ваш арест. Пойдете в отказ — это и пионеру ясно. Допускаю, вы заказчики убийства судьи, но не найден исполнитель. Не исключаю, что между исполнителем и вами есть еще и посредник, а это еще один крючок в расследовании преступления. На суде уголовное дело поплывет, как тесто ваши адвокаты его развалят. К чему я это говорю: нам с тобой, Борис, надо засучить рукава и найти человека, который послал аудиозапись моей знакомой. И найти его быстрее милиции. Лично он судью не травил, я в этом уверен. Психологию он изучал не по книжкам, знаком с оперативными премудростями, хотя сейчас в криминальных сериалах расскажут все, что нужно знать убийце.
— Сам удивляюсь, смотря фильмы про ментов! В них учат нас, бродяг, как уйти от наказания, — перебил его Титов. — Я вот слушал тебя и кубатурил: этот «психолог» крутится возле нас с Быковым. Не могу понять, чем мы ему не угодили? Возможно, хочет денег срубить, выйдет по бороде. Никто ему денег не даст, если что, воспользуется моментом, когда нас с Быковым отправят на нары, тогда у него есть шанс карман позолотить. К общаковским деньгам братва его не допустит, авторитета нет, а вот к казне завода дорога открыта. Все финансовые потоки в руках директора, те же родственники перегрызутся, деля его кресло, встанет на одну из сторон. В моей канцелярии такие разборки происходят через день — это моя работа.
Семенов от слов о работе заулыбался:
— Борис, у тебя стаж смотрящего как засчитывается? Вот у нас, оперов шестого отдела, три за четыре, у СОБРА — год за полтора. Хотя должность вора в законе не записана в госреестре, без пенсии останешься. На старости на что жить собираешься милостыню пойдешь просить?!
Титов хвастливо говоря:
— Не беспокойся, государство мне как ветерану воровского труда насчитает пенсию больше чем доярке, которая всю жизнь горбатилась на ферме. В руководстве страны сидит наш брат, жулик, а ворон ворону глаз не выклюет: «Кто не работает, тот ест, запомни студент!». Эти слова из легендарного фильма зэки знают, как Отче наш! Помнишь, что сказал Антибиотик: «В наше время можно украсть велосипед и все здоровье отдать в тюрьме. А можно воровать вагонами и остаться на плаву. В России красть составами гораздо безопаснее» — тоже расплылся в улыбке, употребив знаменитую фразу из фильма «Бандитский Петербург».