ТИК
Шрифт:
Тогда он отодвинулся, демонстративно щелкнул рычажком и ткнул козлу глушителем в переносицу:
— Ну так где бабки, блядь?
Белые глаза. Судорожное дыхание — толчками, с каким-то писком на каждом выдохе. Вонь пота и мочи. И — ни слова.
От тварь… От тварь! Теперь он молчит… Говно мягкое — теперь он будет выебываться…
— Смелый, да? — спросил перехваченным голосом Знарок. — Герой, блядь?.. Значит, молчим, да?..
Наверное, пидор был в шоке, но вникать в его ебаные проблемы у Знарока не было ни малейшего желания. Своим пиздежом, увертками и мудацким молчанием тот довел его почти до потери самоконтроля. Какого хуя?! От бешенства (да и от выпитых накануне граммов трехсот) все слегка плыло перед майором — весь
— Выебываешься?! — Он рывком убрал пистолет от лба урода и от души пнул того пяткой в коленную чашечку (урод громко задавленно вякнул, рванулся и снова чуть не рухнул вместе со стулом). — Да?! — без размаха врезал нижней частью рукоятки куда-то по носу.
Пидор откинул голову и стал издавать захлебывающиеся звуки. Кровь как из крана текла ему на подбородок и грудь.
Ну, сссука, — майор бросил ствол на какой-то ящик, — ну как хочешь… Зашел твари за спину, вытащил выкидуху, выщелкнул лезвие. Левой взял козла за липкую от юхи и соплей морду, крепко прижимая его голову к своей груди, нащупал пальцами его правый глаз (урод рыпался, но Знарок держал мертво) и раздвинул веки. Поднес лезвие к самому глазному яблоку.
— Что ты, на хуй, воешь, что ты воешь? Ты будешь говорить, блядь? — хрипел он, сам уже мало что соображая. — Не будешь?..
Ни хуя. Пидор нечленораздельно выл, молотил пятками в ножки стула и пытался дергать головой.
— Не будешь?.. — Знарок, пыхтя, приблизил кончик лезвия к его зрачку. — Не будешь?.. Не будешь?! Нет?!! — Он коротко горизонтально полоснул острием.
Тот подавился воем и дернулся так бешено, что майор даже отпустил его. А может, он отодвинулся, когда услышал негромкий влажный треск — рефлекторно, еще ничего не сообразив, еще не поняв, что теперь от пидора воняет заодно и говном…
Знарок был весь мокрый, сердце ухало, сарай гулял перед глазами — но внутри у себя майор вдруг обнаружил какое-то мертвенное равнодушие. Равнодушную решимость. По хуй, расколю… Обосранный мудак, оставленный в покое, наконец повалился со стулом набок. Мясо… Знарок внимательно оглядел захламленное помещение, остановился взглядом на древнем верстаке со стационарными здоровыми ножницами по металлу.
Подошел к мудаку, присел с ключом для наручников. Не с первого раза попал в скважину, открыл. Следя, чтоб не вляпаться ненароком, перевалил это мясо на живот, отшвырнул стул. Звуки, шедшие от мяса, были так же отвратны, как и запах. Знарок схватил его за правое запястье и подволок к верстаку. Вздернул его руку вверх, перехватил за локоть, высвобождая запястье из рукава, стал пристраивать. Заговоришь, сука… Пидор вдруг заелозил, засопротивлялся — теперь у него, блядь, нашлись откуда-то силы… Пришлось приложить его лбом о крышку, навалиться с риском замараться — и все равно никак не выходило удержать его в неподвижности одной рукой: чтоб другой удобно взяться за ножницы…
Они возились, ворочались. Пидор всхлипывал и повизгивал совершенно по-поросячьи, Знарок рычал и сопел. Матерился. Обливался потом. Ну никак, тварь, не хочешь успокоиться, бл-лядь, на хуй… никак… От него дико воняло, майор наверняка уже измазался… Ннаххуй… 3-завалю!.. Пизззззздюк, уебу, бллллля…
Наконец майору удалось зафиксировать его правое запястье между ножами, левой своей ухватиться за ручку… Но в последний момент тот опять вывернулся… Да еб твою мать!!! Знарок что было дури шарахнул его по почкам, с ревом налег всем весом, зажал руку, зафиксировал… — н-на, с-сука!!. Кромки, крякнув, сошлись, кисть отвалилась, как кусок хлеба. Кровь полилась на верстак, на пол — через несколько секунд по цементу уже расползлась громадная яркая лужа. И продолжала расширяться во все стороны.
Знарок, шатаясь, отступил на несколько шагов. В ушах стоял плотный шум, как от телевизора на пустом канале, кругом все было красное и маркое.
40
Она
Некоторое время Ксения стояла над сумкой, неудобно согнувшись, держась одной рукой за язычок молнии. Провела пальцами по плотным бумажным брусочкам… Потом вдруг резко задернула скрипучую молнию… не до конца — та за что-то зацепилась… Ксения стала освобождать — руки едва слушались… Закрыла. Распрямилась, чувствуя боль в пояснице — в глазах зарябило, она зажмурилась на несколько секунд…
Не было никаких особенных ощущений и мыслей — что-то бессвязное вращалось на периферии пустого сознания: она не стала на этом сосредотачиваться. Опустила глаза на сумку. Грязноватая, клеенчатая, в прелестную серо-розовую клетку. Метровой длины. Набитая под завязку. Она стояла среди похожих, столь же пыльных и позабытых, полных и почти пустых, с какими-то книгами, с какими-то разобранными устройствами вроде фотоувеличителей — внешне не отличающаяся от них ничем абсолютно, да еще задвинутая к самой стене, да еще под коробкой с баллонами макрофлекса, да за регипсовыми рейками: Ксения ее и открыть-то сумела лишь на одну шестую длины молнии… Немудрено, что Толик ни черта не заметил.
Она непроизвольно хмыкнула — как икнула — но тут же с некоторым усилием проглотила шевелящиеся в пищеводе звуки. Позыв к немедленным действиям охватил ее: она торопливо принялась расчищать подступы, отодвигать рейки, переставлять коробку… Освободила сумку, взялась за ручки — еле оторвала от пола. Ощупала через клеенку — ну да…
(Кино… Вот уж кино так кино… Причем плохое… Я бы, если пристойный сценарий сочиняла, а не пургу сериальную, такой пошлятины не допустила бы…)
Ксения поволокла сумку, шипящую по грязному полу гаража, в обход не полностью прикрытой ямы — потом вдруг бросила, быстро подошла к выходу, огляделась. Кругом по-прежнему никого не было, хотя из распахнутого бокса неслось какое-то лязганье. К черту, кому какое дело… Она вернулась, взяла сумку на буксир и вытянула наружу. Поднатужилась, перехватила обеими руками, понесла, принимая вес на бедро, через жидкую грязь к машине. Плюхнула рядом с багажником. Подняла крышку непослушными от предыдущего усилия руками.
— Да давайте помогу!
Она почти шарахнулась. За спиной широко и явно поддато лыбился мужичок лет пятидесяти в заляпанной спецовке, вразвалку чавкая по жиже. Ч-черт, как он подобрался?.. Ксения от неожиданности все не могла сообразить, что отвечать, — но мужик, продолжая ухмыляться и не спрашивая разрешения подхватил сумку и рывком переправил в багажник.
— Че это там у вас? — обернулся уважительно.
— Деньги, — сказала Ксения.
Нога все норовила давануть на газ — но Ксения заставляла себя ехать медленно и занудно, по всем мыслимым правилам. Только не хватало, чтоб ее сейчас менты тормознули. «Откройте, пожалуйста, багажник…» Потом вообще пошли пробки. Она мертво стояла, подползала конвульсивно, опять застывала, заводя вымученно глаза… Принюхивалась: правда чем-то в машине пахнет, или кажется?.. Дрянью какой-то… Стервенея, хваталась за коробку передач, высматривала, куда бы нагло всунуться, плюнув на все, — и тут же натягивала поводок: тихо, тихо… Спокойно…