Тим в волшебной стране
Шрифт:
– Это не новость! – олень вернулся к почесыванию о березу. – Ты, Тумос, не желаешь помочь Хитрому? Спасти там кого-нибудь?
– Ага, щас, только доем! – буркнул кабан с полной пастью, не дернув даже ухом.
Лисенок почуял, что спасение гостей осложняется. Как ни странно, но выручили болтливые белки, выпрыгнувшие на утоптанный кабаном снег.
– Он врет, что какой-то гном в петлю угодил! Ха-ха-ха! Слыхали про такое?
– Кто? – олень от удивления даже перестал чесаться.
– Гном. Обычное дело. Попал в петлю на тропе. Что такого? –
– Ик! – Тумос перестал жевать и принялся икать от удивления. – Гномов же нету! В смысле, не бывает! Ик! Только в сказках.
Лисенок окончательно разозлился. Там гномы замерзают, здесь друзья тупят. Как быть?
– Может у кого-то и сказки, а у меня настоящие гномы! Двое. Один в петле! На морозе, и мерзнут они не по-сказочному. Вы будете помогать?
– Ладно тебе, чего раскричался? – примирительно прошелестел губами олень. – Сказал бы лучше, куда идти и что делать?
– Ик! – икота никак не покидала кабанчика – Ты что, веришь в гномов?
– Не верю, но все равно интересно, что Хитрый выдумал.
Белки активно закивали мордашками в знак полного согласия. К лисенку вернулись уверенность и решительность.
– Так, нам нужны два камня. Не очень большие, чтобы их можно былодонести.
– Камни? – олень немного задумался. – На ручье их много, можно выбрать. Только зачем?
– Потом объясню!
Отыскать подходящие камни на заснеженном берегу ручья оказалось непросто. Еще сложнее – выковырнуть валуны из-под снега. Олень ободрал свои рога, а Тим лапы, пока достали два подходящих камня – небольших, но увесистых.
– И как их теперь тащить? – кабан уставился на обледенелые булыжники.
– И главное, зачем? – оленя вопрос переноски камней интересовал не меньше, чем друга.
Солнце окончательно опустилось за реку, и заснеженный берег ручья освещался только отблеском луны. Ночь вступала во владение лесом со своим неразлучным спутником – крепким морозом.
– Так, один камень потащит Чук, а второй придется нам с белками. – распорядился лисенок.
– Как же это я, интересно, понесу эту каменюку? – съехидничал олень. – У вас хоть лапы, а у меня-то – копыта!
– На рогах!
Тим взгромоздил увесистый камень на рога оленю, от чего шея Чука склонилась почти до самой тропы, а сам с белками взял камень поменьше.
– А мне что делать? – поинтересовался кабан.
– А ты иди впереди нас и песню пой!
– Какую песню? – Тумос немного опешил.
– Любую! Главное – громко!
– Пойдемте скорей, держать тяжело! – взмолился олененок.
Эх, жаль, что в ночном лесу никто не видел такой процессии! Впереди гордо шел кабан и во всю глотку хрюкал веселую песенку. Следом плелся олень, сгорбленный под тяжестью большого камня, а замыкали шествие лисенок и белки, пыхтящие с булыжником в лапах.
Пока спасатели добрались до ловушки, гномам пришлось несладко. Пик еще держался, пытаясь согреться, прыгая и хлопая себя ладошками по камзолу.
Бум лежал на тропе
– Ой, и правда, гномы! – усталость от переноски камня не помешала белкам скакать по полянке, разглядывая несчастных.
– Один еще ничего. А второй, похоже, того, замерз. – заметил бездушный кабан.
– Нечего таращиться! Гномы, как гномы, обыкновенные. – скомандовал Тим. – Тумос с Чуком, дуйте на Бума и грейте его, а мы с белками займемся ловушкой.
– На кого дуть? – Чук крутил головой, разминая затекшую шею.
– На Бума! Не тупите, а то он совсем замерзнет!
Кабан с приятелем нависли над окоченевшим гномом и… О, дорогие моему сердцу читатели, прошу вас, поверьте мне на слово, никто и никогда не видел Тумоса и Чука, дующих с таким усердием.
Сам Тим с белками подтащили большой камень к тропе и поперек положили проволоку. Немного отдышавшись, лисенок с усердием поднял камень поменьше и, ну, колошматить по проволоке с целью перебить ее. Надо ли обьяснять, что это была та еще работенка, – ведь проволока не поддавалась.
Постепенно под натиском мощного дыхания кабана и оленя нос и уши несчастного Бума порозовели, ресницы оттаяли и гном открыл глаза.
– Тим, ты вернулся! – просипел ушастый человечек. – Нам зима совсем не нравится!
– Совершенно не нравится! – встрял скачущий вокруг друга Пик. – Очень холодно!
– Как будто нам нравится, – пробурчал кабан, обессилено плюхнувшись на снег. – эта зима!
Тиму отвечать было некогда. Камень то и дело выскальзывал из слабеющих лап, а проволока не поддавалась. Совсем.
Пока лисенок отдыхал, привалившись к ветвям пушистой елочки, по проволоке, насколько хватало сил мелких грызунов, молотили белки. После короткой передышки в бой вновь вступал Хитрый.
Камень казался все тяжелее и тяжелее. Дыхание Тима становилось прерывистым, шерсть взмокла от пота. И вот, когда лисенку стало совсем невмоготу, с последним ударом камня о камень проволока поддалась и лопнула.
– Уф, – только и смог выдохнуть Тим, повалившись на снег. – а мне уже показалось, что все, ничего не выйдет.
Бум поднялся и, настороженно глядя на друзей, принялся отряхивать одежду.
– Ну, вас с вашими снегом, – ворчал гном, приводя в порядок камзол. – мы домой пойдем! Нету у нас никакой зимы, а нам и не надо!
– Где это, у вас? – поинтересовался Тумос.
Гномы переглянулись и нехотя признались.
– В Свинляндии такого безобразия, как мороз, никогда не бывает!
– Свинляндия… – мечтательно повторил кабан. – Название-то какое замечательное. И зимы не бывает.
– Никогда! – дружно подтвердили гномы.