Тимиредис. Герцогство на краю

Кузьмина Надежда М.

— Будешь задираться, ещё добавлю, я с трех лет дерусь, — сообщила я рыжему, — без скидок на то, что я ниже, меньше, легче тебя и вообще девчонка.

— Ну, ты-ы!..

— Я играю честно. А ты?

Лив сузил глаза.

Я прищурилась в ответ.

Оскалился.

Я клацнула зубами. Подумала и ещё сморщила нос.

Лив сердито посмотрел на меня, посмотрел… и заржал.

— Не, не буду я с тобой драться! Ты кусаешься! Считай, что победила!

— Победила, — согласилась я. — Хочешь, помогу одежду без стирки отчистить?

— Ты умеешь?

Покажешь?

— Могу. Но тут резерв нужен. Твоего хватит?

— Не знаю, — задумался Лив. Сейчас лицо рыжего было совсем другим — не вредно-ехидным, а просто симпатичной мордахой сообразительного пацана. — Попробуем?

— Пошли на скамейку. Заодно себя в порядок приведу.

Ас ментально хмыкнул и послал одобрительное: «Молодец!»

Ночью мне приснился сон.

Я снова летела над теми, незнакомыми и уже родными горами. Отрог, тёмный лес, каменистый перевал далеко внизу, внезапный блеск узенькой речушки, мелькнувший несущийся через поляну олень… снова лес… меня будто тянет куда-то вправо… слушаюсь, переваливая через седловину двух сросшихся гор. Если бы не зов, я пролетела б мимо тёмной башни, не заметив, так та сливалась с обрывистыми скалами склона горы, прячась за высокими елями и растворяясь в тенях.

Мне сюда?

Босые ступни коснулись каменного порога. Сумрачный свод, обрамленный колоннами, короткий проход… шаг, ещё шаг… шершавый холод камня под ногами и арка проема без двери. А за ней — алхимическая лаборатория, рядом с которой бледнела даже школьная. Большущая комната с четырьмя стрельчатыми окнами до потолка, и столы, полки, стеллажи и шкафы, заваленные книгами и свитками, уставленные приборами, из которых треть я видела только на рисунках в книгах, а о назначении ещё трети могла лишь догадываться. И знакомая черная фигура у одного из столов.

Почему-то я даже не удивилась.

Зато удивился Шон.

— Ты?! Как ты сюда попала? — и, пока я хлопала глазами, думая, уйти мне сразу или попробовать объяснить, каким ночным ветром меня сюда занесло, принял решение сам. — Ну ладно, всему есть причина. Раз ты здесь, давай, взгляни свежим взглядом и сообрази, как из этих семи цветных растворов сделать радужный? Лить в красный или в фиолетовый всё остальные по порядку не предлагай — это не работает. И простой перебор вариантов тоже не поможет. Нужен принцип.

Отодвинулся в сторону, показывая мне ряд стоящих на столе колб всех цветов радуги.

Думала я недолго.

— Раздели цвета на максимально контрастные — фиолетовый и желтый, синий и оранжевый, красный и зеленый. Останется голубой, как небо, на котором расцветает радуга. Вот в него и лей из двух сосудов сразу.

— Ну, ты даешь! С первого раза! — сообщил Шон через минуту, запустив пальцы в шевелюру, заставив ту встать петушиным гребнем. — А что делать дальше, скажешь?

— Или выпить, или взорвать, — пожала я плечами, глядя на перламутрово переливающуюся в руках мага склянку. Красивая…

— Пей!

Я? Это? Озверел, что ли? Хотя

это же сон, можно и выпить… Чего во сне не сделаешь? Вон, летаю же не хуже Шиа, и не удивляюсь.

Протянула руку и, не коснувшись пальцев Шона, взяла. Браслет на руке, который я носила не снимая, не прореагировал никак. Понюхала — вроде химией не несет. И вообще, пахнет похоже на молоко. От бешеной коровки, ага. Посмотрела на серьезно глядящего мага и, зажмурившись, глотнула. Молоко и молоко. Чуть сладкое, и всё.

Запрокинула колбу, выливая в рот остаток. Проглотила — открыла глаза — странно, но колба у меня в руках казалась сухой и чистой, будто в ней никогда ничего и не было. И тяжести в животе тоже не чувствовалось. Может, это был морок, какая-то проверка? Морок во сне… ничего ж себе! Захотелось засмеяться.

— У тебя одна капля на губах осталась. Позволь? — и, прежде чем я успела что-то сказать, притронулся к моей нижней губе пальцем. Критически похлопал на него глазами, поднес к носу, понюхал, пожал плечами, а потом лизнул. И вытаращил глаза. Он не пошатнулся — его пошатнуло, заставив отступить на шаг назад и опереться на тяжелую каменную столешницу.

— Шон, тебе помочь? — дернулась я к нему.

Маг предостерегающе поднял ладонь.

— Не подходи, — помотал головой и нервно засмеялся. — Знаешь, кузнечик, я только что, похоже, такую глупость сотворил…

Как-как? Кузнечик? Вот как он меня зовет? Ну да, ясно — сплошные коленки да локти. То самое, очень членистоногое. Спасибо, что не косиножкой.

— Шон, а что это было? И где мы? — от вопросов распирало.

— Ну, мы в месте, которого в реальности нет. Эта башня — миф, легенда, понимаешь?

— Не-а… — нет, ну ясно, что мы во сне. Или это я сплю, и Шон тоже мне снится? Потому как если двоим снится то, чего нет на свете и чего они в реальности никогда не встречали и встретить не могли, это всё же совсем странно.

— Вырастешь — поймешь. Пока намотай на ус, что пускают сюда далеко не всех…

Я — усатый кузнечик. Нормально.

— А нагадала ты себе судьбу, — блеснул улыбкой. — Интересно. Яркая, полная контрастов. Я по-другому делал… — замолчал.

Не поняла. Но контрастов точно не хочу… Мне б что поспокойнее — чтоб жить в такой вот башне и книги читать. Смотреть ночами на звезды, днем, как ящерица, греться на солнышке на старых камнях, есть то, что соберу и поймаю… и не думать о времени. Если я — дракон, у меня ж его должно быть много?

— Не выйдет. Ты уже в игре, — белозубая улыбка мага казалась чуть грустной. — Смотри сама: была бесправной батрачкой — стала герцогиней, представлялась самой слабой и беззащитной — а оказалась драконом. Не знаю, что будет дальше. Но покоя точно не жди.

Эх-х… Похоже, я влипла. Ну кто меня за язык с этими колбами тянул? Самовыразилась… вот расхлебывай теперь! И что делать, непонятно. Может, это всё же обыкновенный сон? Мм-м… знаю, как проверить!

— Шон, спросить можно?

Встрепанная голова по-птичьи склонилась набок.