Тина
Шрифт:
В молодости я прибилась к ним, но так и не сумела стать с ними в один ряд, сделаться их частью, хотя честно старалась. Видно надо было там родиться. Я терпела их жизнь. Она широкая, привольная – во весь горизонт от края до края все леса, леса, – но беспросветная, красивая, но грубая, жестокая и жалкая одновременно, – призналась Жанна. – Одним необдуманным, решительным поступком я пустила под откос привычное течение своей городской жизни. Мне казалось, счастье само шло в руки. А потом… Оказии не случилось сразу уехать, а позже будто прикипела. Чем-то, видимо, привлек меня их мало обустроенный быт. Нет, я ни о чем не жалею. Все было бы ничего…
Инна прервала ее откровения:
– Приведи себя в чувство. Из-за
– Не могла я как другие офицерские жены дома сидеть. Увидела, как учительница вела детей на прогулку, что-то вздрогнуло во мне и я поняла: это мое.
– Охотно допускаю. Тут кстати пришлось и образование. С политехническим, наверное, не взяли бы в школу. Хотя нет… не хватало учителей в деревнях. А разве не грешно умерщвлять свои чувства? Пошевели извилинами: не растратила ли свой талант и душу по мелочам, не занимаясь наукой, не растеряла ли опыт осмысления развернутых высказываний? Ты же была отличницей. Из всех развлечений оставалось тебе привитое в раннем детстве, неизжитое наслаждение читать, да еще собственное пылкое воображение.
Наверняка увлекалась мужчинами, но неизменно остывала, порывала, как только чувствовала возможные оковы. Не позволяла ни себя, ни душу свою трогать грязными руками. Или из-за сплетен разражался скандал? Скажешь, никто не посягал? Сторонилась, отпугивала мужчин, была непрошибаемой? С твоей-то внешностью! Богатая биография была только по части влюбленностей? Но в кого там, в деревеньке… Такая красотка и вдруг чужды муки тщеславия. Не поверю. В чем-то оно должно было проявиться. Что, разоблачила? Сидела-таки занозой в воспаленном мозгу неудовлетворенность, набухала медленной болью? Или после, уже задним числом сожалела об упущенном, мол, зря откладывала мечты в долгий ящик сомнений? Раскаяние и обиды, постепенно накапливаясь, сплавлялись в тяжелый ком. Они всегда накатывают с опозданием. Они же следствие. А надежды всё теплились… Неужели перехлест?
Конечно, скажешь, любила мужа, ничего не требовала, ни на что не претендовала. Мужчины мечтают заполучить именно такую жену. В отшельничестве и подвижничестве хотела увидеть мир глазами Бога? При твоих возможностях и способностях такая жизнь мало стоит. Когда долго находишься под идеологическим или любовным гипнозом, реальности уже не замечаешь. Что мнешься и ежишься? Я далека от того, чтобы кого-то осуждать за неуверенность и нерасторопность. А ну как не повезло бы с муженьком? Тогда хоть вешайся. Или будь что будет? Что сводишь плечики и сутулишься? Думаешь, буду великодушно хвалить? Хвалящих много, мало полезно критикующих. А я люблю смело и довольно опасно дразнить, дерзить и провоцировать.
Разве ты не замечала, что когда в семье портились отношения, ты чаще влюблялась
Жанна обомлела. Она не находила слов и задыхалась…
«Речь Инны – сознательная гнусность? Она просто захлебывается желчью!» – в глубоком замешательстве подумала Жанна.
– Впадать в депрессию из-за каждого несбывшегося желания? «Шла бы ты домой, Пенелопа». – Аня умышленно оскорбила Инну, но та не пожелала услышать издевку.
«Вот ты какая! – удивилась Лена. – Защитить другого – это по-детдомовски. Молодчина».
– А я с головой бросалась в любовь, – усмехнулась Инна.
– И что? – полюбопытствовала Аня.
– Да ничего. Не находила того, что искала. Разочаровывалась. Мне не везло как Марго.
– Она из многих выбирала, – напомнила Аня. – Не стоила твоя любовь того?
– Сама-то я горела. И это тоже счастье, хотя и неполное. Я знаю, что такое страсть, но мне не хватало обожания, восхищения, преклонения. И чтобы от сердца, а не стандартные фразы. Романтизм никогда не уйдет из женской души. Нет, я, конечно интересна для самой себя, но не в такой же степени, чтобы собой заменить еще и мужчину, – рассмеялась Инна.
– Я честно работала. Я всю себя отдавала. За счет своего личного времени помогала любому, будь то ученик или кто-то из родителей, желающих прояснить что-то в своих знаниях, и считала это нормальным, естественным. И это не мелочь. – Пришедшая в себя Жанна жалким голосом попыталась оказать сопротивление Инниным нападкам.
«Не сумела себя подать. Надо преподносить надлежащим образом, с достоинством, – пожалела Лена Жанну. – Видно в чем-то Инна права, раз так сильно ее смутила».
– Я о другом… о плотском. Религия помогала? Интересно, почему церковь пыталась освободить человека от плотской любви? Чтобы выявит в нем духовное? Чтобы противопоставить человека животным? Чтобы пробудить в нем возвышенную любовь к Богу? – насмешливо перечислила Инна. – А ты свято уверовала в новую концепцию своей жизни. Упрямо, на полную катушку демонстрировала свое уникальное трудолюбие, раздражала коллег безумно серьезным отношением к исполнению своих обязанностей, переживаниями за все происходящее в школе, как компенсацию физической неудовлетворенности.
– Сдвинулась на Фрейде? – пробурчала Аня.
– А что? Может, в чем-то он и прав. Сейчас в среде молодежи наблюдается культ бабла и успеха в карьере. Правда среди них есть те, которые лбом пробивают стены, и те, что за ними подчищают обломки. Но и у тех, и у других секс уходит на второй, а то и третий план. По молодости их устраивают временные связи, они привыкают к ним и в среднем возрасте боятся ввязываться в серьезные отношения, жениться не хотят, излишне оберегают себя от трудностей. Считается, что средний класс предпочитает карьеру и свободу, что только бедным, низшему классу, нужна поддержка семьи. Но для кого стараются, если не для семьи? Только для себя? Общеизвестно, что без настоящей любви и взаимопонимания в семье больших успехов не достигнуть. Семья – главный стимул побед. Но в молодости часто успехом считается то, что в зрелом возрасте таковым уже не является, – продолжила «выступать» Инна.