Тип и его светильник

Кристина Рой

"Тип Леви, ты трус! — обличала его совесть. — Неужели после всего, что Бог для тебя сделал, ты из- за насмешек побоишься привести Марию в воскресную школу?"

"Все равно я приглашу ее!" — внутренне воскликнул Тип.

Вот потому он медлил сегодня утром, не зная, как вступить в разговор с Марией. И вдруг она сама пришла ему на помощь.

— Тип, у вас в воскресной школе поют?

— Конечно! — обрадовался Тип. — И очень красиво получается! Нас много, и мы поем под музыку. Пойдем сегодня со мной, послушаешь!

— Я не против, мне

так надоела домашняя жизнь! Если бы я знала дорогу, с удовольствием сходила бы туда.

— Так пойдем со мной! — словно боясь потерять храбрость, быстро проговорил Тип.

Мария, одев старенькое малиновое платье и шляпу с синей отделкой, отправилась с Типом в воскресную школу. Там ее поместили в группу хорошо одетых девочек, от чего сначала она немного смутилась.

Господин Гольбрук подозвал Типа и спросил:

— Ты ведь хочешь приходить сюда регулярно, не так ли?

— Да.

— В таком случае, можешь выйти из группы, где ты был до сих пор и оставить место для тех, кто приходит изредка. С сегодняшнего дня ты будешь ходить в мою группу. Хорошо?

Ни разу в жизни Тип не переживал еще такой радости, как сегодня!

Идя вслед за пастором, он чуть не прыгал от восторга. Но, увидев указанное место, покраснел, и чуть было не остановился от неожиданности:

свободное место было только рядом с Фредом Гольбруком. Типу казалось, что он ни за что на свете не сядет рядом с ним, даже тут, в воскресной школе, после того, как Фред навлек на него незаслуженное наказание.

Но пастор ждал, когда его новый ученик займет свое место, и Типу ничего не оставалось больше, как сесть с Фредом, который, впрочем, ни словом, ни взглядом не помешал ему во время всего урока. Сначала в сердце Типа было так много горечи, что он никак не мог сосредоточиться, однако, когда господин Гольбрук стал рассказывать о страданиях Иисуса на кресте, это чувство рассеялось. Слова пастора были слишком просты и трогательны, чтобы не подействовать на его сердце.

Когда урок закончился и дети разошлись, пастор, положив руку на плечо Типа, спросил:

— Что с тобой сегодня, друг мой? Тип покраснел.

— Ничего… это так… пустяки…

— У тебя что- то произошло с Фредом в школе?

— Да, — видя, что пастор отгадал, смело подтвердил Тип.

Господин Гольбрук сел.

— Расскажи мне, Эдуард, в чем дело?

— Фред сказал учителю, что я бросил бумажный шарик, тогда как я этого не делал. Меня за это наказали.

— Ты правду говоришь?

— Конечно!

— И ты об этом говорил учителю?

— Не один раз. Но Фред утверждал, что видел, как я бросал.

— Эдуард, можно ли верить твоему слову? Всегда ли ты говорил правду?

Тип опустил голову, губы его задрожали. Немного погодя он признался:

— Я часто лгал, но в этот раз сказал правду. Теперь я всегда стараюсь говорить правду. Бог знает это!

— Я тоже знаю это, — продолжал господин Гольбрук, — и верю, что Фред ошибся. Ты очень сердит на него из- за этого? Скажи мне, разве

ты не можешь победить это нехорошее чувство?

Тип покачал головой.

— Меня наказали из- за Фреда, а я этого не заслуживал.

— Подумай, Эдуард, если бы Христос действовал также как и ты, и прощал бы только тех, кто правильно относится к Нему, простил бы Он тебя?

Тип молчал. Он никогда еще не задумывался над этим.

Пастор раскрыл свою Библию.

— Я хочу тебе показать, что говорит об этом наш светильник.

Тип прочел указанный стих:

— "А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших". На этом, попрощавшись, господин Гольбрук ушел. Во время их разговора Мария стояла в стороне. Она не дожидалась брата, а просто решила выйти последней, чтобы не слышать насмешек над своей одеждой. Ей не особенно посчастливилось в этот раз: она мало что поняла из объяснений учительницы. К тому же несколько девочек смущали ее своими презрительными взглядами. Все же пение Марии очень понравилось. Вероятно, Бог предназначил Типа для довершения в ней Своего дела.

Они молча вышли из школы.

— Мария, тебе понравилось? — нарушил молчание Тип.

— Не очень, — ответила она. — Возле меня сидела ужасно некрасивая девочка и все время насмехалась над моим платьем и шляпой. Я ненавижу ее!

Тип смутно сознавал, что Мария тоже нуждалась в том стихе, который показал ему пастор. Но тут другая мысль промелькнула в его голове: "Недостаточно только привести Марию в воскресную школу. Дело едва начато, и его надо продолжать… "

Как трудно разговаривать с Марией! Тип не знал с чего начать и задумчиво шагал рядом. Между тем в его ушах, не переставая, звучали слова: "… даром получили, даром давайте".

— Мария! — неожиданно спросил Тип. — Ты хотела бы стать христианкой?

— Я не понимаю тебя, — ответила она, пожимая плечами. — Что ты хочешь этим сказать?

— Желаешь ли ты полюбить Иисуса?

— Как я могу это сделать? — резко спросила Мария. — Я ведь ничего не знаю о Нем!

— Разве ты не слышала, что сегодня говорили о Христе? Иисус любит всех людей и хочет, чтобы мы тоже любили Его и служили Ему. Он для того и умер за нас на Голгофе.

— Я ничего не слушала. Чтобы провести как- нибудь время, я забавлялась, считая пуговицы на платье нашей учительницы. Они нашиты у нее рядами и спереди, и сбоку, и везде!

— Ну ты же слышала гимн; "Спаситель любит всех детей, Он добрый Друг для них"?

— Да, это неплохая песня. Правда, я поняла всего несколько слов, потому что никто не дал мне песенник.

На этом разговор прекратился. Тип думал о том, что он все же не принес никакой пользы для своей сестры. Однако заметил, что у него в сердце загорелось огромное желание: видеть Марию у ног Спасителя.

Между тем господин Гольбрук, вернувшись домой, пригласил сына в свой кабинет.

— Фред, расскажи, что произошло между тобой и Эдуардом Леви?