Типичные будни принцессы
Шрифт:
Не удержавшись, я шепнула:
– Прощайте, милорд.
========== Переломный момент ==========
На обратном пути я встретила всех, кого только можно было. Вурдалака, вампира, настоящего оборотня. Потом мертвый Повелитель спасал меня от стаи совсем свихнувшихся кикимор. Потом я чуть не стала удобрением, разведя костерок на поляне дриады. Буквально весь учебник волшебных существ и половину учебника нежити я встретила воочию. Не сказала бы, что очень рада.
Через две с половиной декады я, наконец, добралась до Академии. И там мне перепало от взбешенного моим исчезновением Римара. Лучше бы кикиморы… Если бы он знал, что его злость стала
Я разревелась.
— Ая? — князь прервал вопли и перестал расхаживать по моей комнате. — Ну не надо, я же… Ай, правда, я просто переживал и…
— Прости меня, — всхлипнула я, крепко обняла мужчину, — прости. Я ужасная принцесса и невеста, я отвратительная сестра, я…
— Глупышка ты, — шепнул страж, — маленькая девочка, которая хочет быть взрослой, да? — я кивнула, пряча лицо у него на груди. — Не надо. К Мраку твое происхождение, будь той Аей, которую мы все любим, и все будет хорошо.
Мы еще очень долго разговаривали. Ведь он — единственный, кому я могу излить душу, жалуясь на одну очень старую ящерицу.
Несмотря на все попытки Римара меня успокоить, я продолжала хандрить. Приезд близнецов развеселил меня, но только на два дня. Мне хотелось к ящеру, очень хотелось. Все мои мысли занимал только он. Днем, ночью, за обедом. В любом высоком брюнете мне чудился он, а следом сразу приходило разочарование и злость на себя. Академия наполнялась учениками, спешно ко мне подлизывающимися. Хотелось выть.
— Айка, я тебя везде ищу! — я даже не повернула голову к вошедшему в конюшню Римару, продолжая расчесывать частым гребнем темную гриву Зайки. — Ты готова к завтрашнему дню?
— А что будет? — уточнила я, сдерживая желание уткнуться лицом в длинные жесткие волосы.
— Учеба начинается, — как маленькой, объяснил брат, — а то все проспишь. Почему ты отказалась переезжать в покои?
На днях мне выделили просторные светлые покои, окна гостиной которых демонстрировали внутренний двор. По шикарности они не уступали покоям других отпрысков королевской четы, но я отказалась, оставшись жить в своей маленькой комнатке.
— Потому, что я не принцесса, — флегматично пожала плечами я, — да и привычней так. Чего уже все менять в последний год?
Ото, до этого дрыхнувший на спине жеребца, проснулся, потер лапками глазки, зевнул. Осмотрел сонно окружающее и снова улегся спать. Чудный зверек. Хотелось бы и мне сделать так же. Я всегда смогу спрятаться от слащавых улыбок здесь, в конюшне, или у себя в комнате, обложившись близнецами и стражем. Но на уроках меня от них ничего не спасет.
— Риаян, ну что за…
— Глупости? — печально улыбнулась я. — Да, глупости, потому что я глупая, глупая, глупая…
Голос сорвался в шепот, я уткнулась лицом в гриву Зайки, тревожно топчущегося на месте. Снова дурацкие слезы. Но иначе не выходит, потому что больно, потому что плохо, потому что ревную и скучаю безумно, а он…
— Боги, Ая… — Римар осекся, когда жеребец зло на него зашипел, видимо, чуя его вину в моих слезах, пусть и косвенную, и загородил меня собой. — Ая, прошу тебя, скажи ему. Или хоть прочитай письмо, Ая. Ты же ломаешься, уже тенью стала. Даже если он и не ответит взаимностью, не лучше ли уже просто определиться со всем этим окончательно?
— Я знаю, как определиться со всем этим окончательно, — всхлипнула я, — надо, чтобы меня кто-нибудь поцеловал, и Мурию тоже. Тогда все будет хорошо.
— У кого все будет
И ушел, гневно топая.
— Прости, — в который раз за эти дни прошептала я, глотая слезы, — прости меня.
Да, он не слышит. Но я и сама не знаю, у кого прошу прощения — у Римара, у Зайки, у разбуженного криками Ото или у дракона? Может, у всех сразу?
— Боги, Ая, у тебя по лицу Ото всю ночь топтался? — рассмеялся Лив, но замолк, когда Вил пихнул его локтем в бок.
Мы сидели за небольшим столиком в столовой, потихоньку собирались остальные ученики, подтягивались преподаватели. Я не спала ни мгновения. До рассвета я сидела на кровати, прижимая к груди письмо, все еще пахнущее чернилами, и рыдала. Даже несколько раз вставала, брала нож для бумаги, чтобы вскрыть, смотрела на восковую печать и снова садилась, поджав ноги под себя. Даже вечно флегматичный ранур не спал, наверное, поставив рекорд среди своего вида по продолжительности бодрствования, топтался по моим бедрам и тыкался носиком в живот, будто что-то понимал. Можно было бы лишить ящера свободы выбора, но…
— Не хочу этого! — зажмурившись, тихо прорычала я, крепко сжимая кулаки.
— Ну хорошо, хорошо, чего рычать-то сразу, — пробормотал Вил, хотевший положить мне на тарелку пару блинчиков, — а что хочешь? Поешь хоть нормально, совсем исхудала. Ты же пр…
Он понятливо заткнулся, когда я посмотрела на него взглядом, каким обычно смотрю на Мурию. Я так скоро со всеми отношения испорчу. И кто в этом виноват? Правильно, Ян. И еще мое упрямство.
— Я рад поприветствовать вас всех в Академии! — громко заговорил ректор, встав со своего резного стула с кубком в руке. — В том числе, трех наших новичков, — все, как по команде, повернули головы к сидящим за отдельным столиком малявкам-первокурсникам, — и преподавателя этикета драконов! — головы повернулись в другую сторону, к ровному ряду преподавателей. Вот он, проклятый ящер, восседает, улыбается. Осунулся, синяки под глазами, но весел и доволен жизнью. Как я могла его не заметить… — В связи с тем, что в этом году выпускаются сразу две принцессы, — тут уж не было синхронности — кто-то повернулся к Мурии, кто-то — к нам с братьями, — преподавать этот курс будет не магистр из Академии Вечных, — более вычурного названия драконы для своей Академии придумать не могли, — а будущий посол, который, несомненно, разбирается во всех нюансах коммуникации между людьми и…
Дальше я не слушала. Отчасти потому, что весь этот напыщенный бред меня не интересует, сама все знаю. Отчасти потому, что Ян, выслушав довольную его вниманием Лилит, улыбнулся, вроде, даже засмеялся, что-то, не прекращая лыбиться, ответил, заставив ее захихикать в ладошку. В глазах потемнело, когда я вспомнила его слова о том, что в Темном мире самое хорошее — суккубы. И Лилит суккуб. Не чистокровный, но…
— Ая, отдай, пожалуйста! — шепотом взмолился Лив, разжимая мои пальцы.
Я послушно отдала ему погнутую вилку и перевела взгляд на свою ладонь. Изувеченную, уродливую правую ладонь, на которой блестели потеки крови — узорчатая рукоять прорвала кожу. Ненавижу его. Видимо, это и был сюрприз, о котором говорил линад. Пусть он поперхнется вином и умрет прямо сейчас. В сию же секунду! Вместе со своей Лилит!