Тирания Ночи
Шрифт:
– Да, господин, – покорно согласился Элс.
С недавних пор Дрокер со своими хрипами и придыханием стал напоминать ему бывших наставников.
Волшебник решил взяться за его обучение.
– Ты сражался с ними теми же средствами, а преимущество нам обеспечивали кальзирские дэвы.
Которые дорого заплатят, если прамане узнают об их предательстве.
– Но в Аль-Хазене засело три могущественных волшебника, – продолжал Дрокер. – Да еще не забудь о мастерах призраков, явившихся с дринджерийцами. Они не хотят выдавать своего присутствия,
– Еще одна веская причина, по которой не следует идти на штурм. Они могут вызвать Орудий Ночи.
– Начнут они с малых духов.
– Это правда, Дрокер? – спросил Бруглиони. – В Аль-Хазене волшебники?
– Да.
– Почему же коллегии ничего не сообщили?
– Не хотели, чтобы вы разболтали эту новость всей Фиральдии, – напрямик ответил Дрокер. Вполне понятно, за что его недолюбливали в Броте: у мага на лице написано было отвращение к мелочным и себялюбивым церковникам. – Но вы понадобитесь, когда неверные призовут Орудий Ночи.
Для Дрокера имела значение лишь одна война – война с Тиранией Ночи.
– Теперь вам лучше узнать об этом, – сказал Элс Бронту Донето, – потому что именно за вас они возьмутся в первую очередь.
– Мы не будем штурмовать город, – подытожил Дрокер. – Будем ждать. Не стоит понапрасну тратить силы. Пусть у нас останутся опытные солдаты, на будущее.
Обычно прерывистые речи Дрокера вызывали всеобщее нетерпение, но никто не осмеливался его торопить. В конце концов, сейчас Братство было в своей родной стихии – на войне, а мало кто в Братстве мог соперничать свирепостью с Грейдом Дрокером.
– Они считают меня суровым, – признался он Элсу со смехом.
Смех этот вызвал такой страшный приступ кашля, что Тейджу пришлось позвать лекаря. Тот принес кожаный мешочек с растертыми травами, аромат которых волшебнику надлежало вдыхать. Редферн Бехтер помог своему хозяину.
– Я всего лишь мальчик на побегушках, – продолжал тот, справившись с кашлем. – Погоди, вот встретятся они с Ашером Хаггином, Партеном Лорикой, Алином Хемлетом или Бьюго Армьеной. Их боюсь даже я.
– Надеюсь, я сам никогда их не встречу.
– Боишься?
– Конечно. Тут испугался бы любой, кто не состоит в Братстве.
Дрокер вопросительно поднял бровь.
– Простого человека, который заботится лишь о хлебе насущном, страшат люди, настолько преданные идее, – сказал Элс.
Дрокера его слова, похоже, позабавили.
На улице падал не очень густой снег. Погода наконец перестала меняться. Быть может, Кальзир в конце концов покроется огромным слоем льда, как и далекие северные земли?
Элс вздрогнул. Холод просачивался даже в добротное человеческое жилище вроде их дозорного дома. В голове у Тейджа гудело от этих бесконечных сквозняков и разговоров о праманских чародеях. Он встал и подошел к Пинкусу Горту.
– Слушай, Пинкус, я после всей этой трепотни вот что подумал. А что, если кальзирцы нашлют на нас злобных призраков, а мы и не готовы?..
– Усек, Пайп. А как нам готовиться?
– Как
«Заткнуть все щели» – так говорили в Дуарнене, но поговорка эта существовала и у других народов. Народная мудрость и здравый смысл утверждали: если заткнуть все щели, в дом не проберется холод, а с ним и создания Ночи.
Заткнуть все щели.
– Пайп, эту нехитрую истину я нашептываю на ушко своим людям с самой первой нашей стоянки.
– Ну, тогда напоминать тебе не надо.
Элс с трудом мог себе представить, что кто-то, очутившись в далеких краях, не следует этой старинной мудрости.
Титус Консент привел к Элсу двух кальзирских дэвов.
– Полковник, – прошептал он, – они рискнули ради нас всем. Возвращаться в Аль-Хазен им нельзя, но там остались их семьи.
– Понимаю. – Элсу хотелось завыть от отчаяния и безысходности: дэвы собирались предать его единоверцев врагам, а ему нужно защитить и вознаградить их. – Устрой показательный трибунал. Обставь все так, будто мы врем, что кальзирские дэвы нам помогают. Пусть их приговорят к повешению, а потом помилуют якобы по просьбе бротских дэвов.
– От этого предложения смердит, как от покойника, но может и сработать.
– Их уже кто-нибудь заметил?
– Нет. Мы постарались сделать так, чтобы они никому не попались на глаза. Говорить они желают только с вами.
– Продолжай в том же духе. Приведи их. А почему только со мной?
– Волнуются из-за шпионов. Они слышали, что среди высокопоставленных чалдарян затесался праманский агент.
– Не сомневаюсь. Люди – всего лишь люди.
Элс Тейдж старался лишний раз не напоминать дэвам, что служит он не только врагам Аль-Прамы.
По словам дэвских шпионов, положение у осажденных было незавидным. Кольцо еще окончательно не сомкнулось вокруг Аль-Хазена, но в городе уже начали убивать вьючных животных. Боевых коней пока не трогали, но кормить их было нечем. Зерна в городских амбарах не осталось. И хотя виновных в этом чиновников казнили, легче от этого никому не стало.
Больше всего страдали простые жители Аль-Хазена, не разделявшие всеобщего религиозного рвения. Дэвы рассказывали Элсу страшные истории до тех пор, пока он не начал вопросительно коситься на Титуса.
– Терпение, – заявил тот, – как вы сами всегда нам говорите.
– Надеюсь, мое терпение все-таки вознаградится и я услышу что-нибудь полезное.
Двое дэвов были пожилой супружеской четой и служили во дворце мафти аль-Арая эль-Арака, в котором теперь расположились иноземные командиры.
– Они занимались счетами, – пояснил Консент.
– Твои друзья-товарищи.
– И могли находиться поблизости во время важных совещаний.
У стариков-дэвов из Аль-Хазена терпения было не больше, чем у Элса. Они смертельно устали и хотели лишь одного – поспать, хотя и волновались за оставшихся в городе детей и внуков.