Тиселе
Шрифт:
— Можно нам идти?
— Да… идите, только сегодня не…
— На сегодня эксперименты запрещены! — закончил за нее Залемран. — И еще на неделю.
— Не имеете права! — взвыли незадачливые экспериментаторы.
— По вашей вине могла пострадать сотрудница, — отчеканил ассистент. — Предпочтете строгий выговор и в перспективе отчисление?
Коллегианты повесили головы. Строгий выговор они не хотели.
— Идите, я сам закрою.
— Через неделю будут починены все дорожки в Коллегии. Это безобразие
— Я думала, у вас так принято…
— Принято? Издеваться над сотрудниками? Подвергать их опасности?
— В лесу это обычное дело. Слабым там не место.
— Да?! Но мы не в лесу! — рявкнул маг. — В Карвийне так не поступают с гостями!
— Я не гость, я чужая здесь, — упрямо проговорила девушка.
Чего он злится? Тиселе сорвала ему воспитательный процесс?
— О, прекратите!
Залемран несколько раз глубоко вздохнул и уже спокойно продолжил:
— Вам не следовало молча терпеть подобные нарушения. Вам повезло, вы ловкая, сильная девушка и ни разу не расшиблись. А если бы в кресло сел кто-нибудь из преподавателей, например, профессор Танар? Он бы покалечился, неужели вам все равно?
— Я не умею жалеть других людей, — деревянным голосом проговорила бывшая ведьма.
— А это и не нужно. Главное — чтобы с ними ничего не случилось.
— О! — Такая точка зрения отлученную Заклятую удивила. Не из жалости, не из-за обряда. Помочь кому-то… просто так. Странные люди, эти городские. Наверное, потому и живут все вместе, стиснутые каменными стенами — чтобы помогать друг другу. Или наоборот? Помогают, потому что живут вместе?
Они вышли в коридор и маг старательно запечатал дверь.
— А почему сюда никто не прибежал? Обычно же приходят, разбираются… кто-то…
— Я встретил профессора Танара в коридоре и сказал — разберусь сам.
— Понятно. А зачем вы заставили их извиниться?
— Они поступили безответственно и подвергли вас опасности.
— Ну и что?
— Неужели вам все равно?!
— Нет, конечно, но вы-то тут причем? Я бы сама с ними разобралась, если бы понадобилось.
— Что-то мне подсказывает не спрашивать, каким образом.
Бывшая ведьма смутилась.
— Ну… я не собиралась, если честно. Мальчики не сделали ничего… особенного.
— А если бы сделали? — не удержался маг.
— Ну… если бы они действительно бы… если бы стали опасны… Я бы приняла меры. Они бы ответили.
— Вы…
— Я могла победить в драке стража, когда была Заклятой. Сейчас я слабее, чем тогда, но врагов можно отловить по одному. Я ведь рассказывала вам про Варус.
Голубые глаза тревожно встретились с равнодушным взглядом желтых глаз. Залемран знал — у Заклятых своя мораль, — но не догадывался, насколько.
— Я бы все-таки попросил вас воздерживаться
— У вас не принято драться? — легко спросила отлученная Заклятая. Маг кивнул. — Хорошо. Я не знала. Больше не буду.
Ассистент поморщился.
— Не говорите так! Я не хотел делать вам замечание. Всего лишь объяснить то, чего вы пока не знаете.
— А у Заклятых каждый сам за себя. Кроме названных сестер, которые обменялись Силой.
Сообщив это, Тиселе развернулась и зашагала прочь.
У лестницы остановилась и обернулась к магу.
— Я сегодня больше работать не буду — слишком много Силы. Вы добрый, закроете комнату?
— Разумеется, но…
— Прекрасно! Тогда я пойду, прогуляюсь.
Глава 5
Жизнь текла своим чередом. Тиселе приходила в Коллегию с утра и оставалась в здании, пока не кончались занятия, факультативы и время, отведенное для самостоятельной работы учащихся.
В середине дня к ней заглядывал Залемран — и частенько оставался до самого вечера, выслушивая неторопливый рассказ бывшей Заклятой. Постепенно маг вытянул у нее историю предательства, сговора с преступным этнографом, долгого пути через леса с изнемогающим после допроса спутником. О страшных заклинаниях, наложенных ею самой, отлученная не могла сказать ничего. Они были. Как-то действовали. Скрывали от поиска Заклятых. Тиселе думала, что будь при ней прежняя Сила, она все равно ничего бы не рассказала: не умела рассказывать о магии. Могла бы показать, если очень нужно. Описывать чары среди Заклятых умели только Заклинательницы.
Поведала Тиселе и о нежити, о своем «грубоватом» по оценке Мышки плане.
О ненависти этнографов ко всему чужому.
О неком маге, создавшем машину, которая гасила ее магию.
Ведьма не видела его: Ленивые Этнографы соблюдали «конспирацию». Попросили ее предоставить «образцы своей магии». Чтобы «способствовать взаимному доверию».
Доверию!
Отлученная Заклятая ни до своей авантюры, ни после не встречала такой смеси ледяной вежливости и ядовитого презрения. Столько лжи — и зачем?
Тогда ей было все равно: она наслаждалась своим планом, Силой, поглощающей сознание, упоением от скорой победы. И проиграла.
Залемран слушал. Не ужасался, не отшатывался с криками. Не менял своего доброжелательного отношения, будто считал — варварская жестокость ведьмы, Заклятой первой ступени осталась в прошлом, вместе с отнятой Силой.
Отчасти он был прав: не украв у Мышки Силу, Тиселе никогда бы не опустилась до союза с городскими фанатиками, кем бы они ни считали сами себя.