Тишина в эфире
Шрифт:
– Детектив Мэй слушает, – ответили после второго гудка.
– Привет, шеф. Это я.
– Доброе утро, Рэймонд. Выспался?
Если руководитель отдела криминалистической экспертизы обращался к кому-то из своих сотрудников, используя полное имя, ничего хорошего от этой беседы ждать не следовало. Исключение составляли полицейские, имена которых в принципе никто и никогда не сокращал. К примеру, Лоуренс. Если кто-то и называл его «Ло», то только подружки – и только в интимной обстановке.
– Более чем. Только голова болит.
– У меня она тоже болит. Вот только не от выпитого
Лоуренс вылил на сковородку яичную смесь, и она аппетитно зашипела.
– Оправдываться я не собираюсь, шеф. Вот как было дело. Барни позвонил мне в «Небесный дракон» и сказал, что в «Фиолетовом солнце» нашли какие-то трупы. Большая часть криминалистов в отпуске, а остальные не отвечают на телефон. Якобы он говорил с вами, и вы лично попросили меня глянуть, что там. И что я должен был ответить? Разумеется, я поехал.
– Если бы ты сказал Барни, что прилично выпил, он бы тебя понял. Да и я тоже. Но вместо этого ты поехал в «Фиолетовое солнце»…
– … пошел, шеф. Вы ведь не думаете, что я сяду за руль пьяным?
– … и мог бы остаться по ту сторону ленты, ограждающей место преступления, о чем тебя попросила детектив Кантер. Мог бы подписать бумаги, которые требовалось подписать. Мог бы спокойно зайти в комнату, не устраивая обычных для тебя балаганных представлений в стиле «посмотрите на меня, сюда явился сам офицер Рэймонд Лок», если уж на то пошло. Но вместо этого ты нахамил детективу Кантер, заявив, что не намерен выслушивать приказы от какой-то девки.
– Все было совсем не так, шеф. Я объясню.
– Я знаю детектива Кантер не один год. На моей памяти это первый случай, когда она подала жалобу на коллегу за неподобающее поведение при исполнении служебных обязанностей. Как ты понимаешь, отмахнуться от этой жалобы я не могу, и в стол ее просто так не спрячешь.
Рэй в очередной раз вздохнул, наблюдая за колдовавшим над омлетом Лоуренсом, и посмотрел на тлевшую в пепельнице сигарету.
– Понимаю, шеф. Но хочу повторить…
– … что ты не собираешься оправдываться, и все было совсем не так. Я понял. Если ты признаешь себя виноватым, то в июле пойдет снег. Любой другой коллега спустил бы тебе это с рук. Но только не Алисия Кантер.
– Вот же стерва эта ваша Алисия Кантер.
– Об этом я и говорю, Рэймонд. Кто-то должен преподать тебе урок послушания.
– Урок послушания? – вскипел Рэй. – Мы что, в детском саду?! Мне платят не за послушание, а за то, чтобы я делал свою работу – расследовал преступления! Если чертовой Алисии Кантер не понравилось, что я выполнял свои обязанности, это не моя проблема! Пусть она заткнет свои убеждения о полицейской доблести себе в задницу вместе с проклятой жалобой! И пусть хреновым убийством в «Фиолетовом солнце» занимается ее тупой напарник! Хочу посмотреть на то, как он будет копаться в вещественных доказательствах, марая свои белые ручки! Отдел по борьбе с наркотиками, можно подумать! Делают вид, что работают больше всех, а на самом деле сидят в своих кабинетах и набирают отчеты! Это единственное, на что они способны!
Детектив Мэй слушал гневную тираду –
– Если ты до сих пор заинтересован в том, чтобы получить место моего заместителя, Рэймонд, то тебе придется сделать следующее. Во-первых, ты лично извинишься перед детективом Кантер.
– Она может ждать хоть целую вечность. Извиняться я не собираюсь.
– Во-вторых, в понедельник утром ты займешься вещественными доказательствами, найденными «Фиолетовом солнце». Сегодня Алисия позвонила мне и сказала, что труп незнакомки в лав-отеле может положить начало серии.
Рэй громко расхохотался, и Лоуренс, успевший переложить готовый омлет на большое блюдо, бросил на него взгляд через плечо.
– Вы на полном серьезе, шеф? С каких это пор серии открываются самоубийствами в лав-отеле?
– Ты соберешь следственную группу и будешь руководить ее работой.
– У меня полно своей работы!
– Я распределю ее между твоими коллегами. Многие возвращаются из отпусков в понедельник. К тебе присоединится детектив Уайт.
Лоуренс водрузил блюдо с омлетом на стол и открыл шкаф с посудой для того, чтобы достать тарелки.
– Шеф, это уже не смешно. Не знаю, что именно произошло в том лав-отеле, но даже в моем похмельном мозгу не родилась бы идиотская идея про начало серии.
– Сегодня у детектива Кантер появилось еще одно вещественное доказательство. На мой взгляд, связывать его со смертью в «Фиолетовом солнце» рановато, но, похоже, речь идет о фанате «Рождения Юноны». Роман у всех на слуху, и газетчики уже устроили шумиху по этому поводу. Ты видел свежий номер «Треверберг Таймс»?
– Еще нет, но сейчас увижу. Хотя вряд ли это изменит мое мнение. И просить прощения у этой стервы я не намерен, так и знайте. Я все сказал.
– До встречи в понедельник, Рэймонд, – ответил начальник и положил трубку.
Детектив Уайт, успевший достать тарелки и разрезать омлет, за обе щеки уплетал свою порцию.
– Лицо у тебя такое, будто ты готов кого-нибудь убить, мужик, – сказал он.
– Жри хренов омлет и помалкивай, а то подавишься.
Лоуренс молча наблюдал за тем, как Рэй тушит истлевшую сигарету, достает из пачки следующую и прикуривает от маленькой пластиковой зажигалки.
– Значит, она выставила меня за дверь, а я должен перед ней извиняться. Ты понимаешь, Уайт? Это я должен перед ней извиняться. А теперь ей, видите ли, померещилась серия, и мне нужно собирать следственную группу. Как тебе такое?
Прожевав кусочек омлета, детектив Уайт глотнул кофе и подпер голову рукой.
– Сказать, что я об этом думаю?
– Ну говори, коли начал. К слову, ты будешь работать со мной. Надеюсь, ты рад.
– Чертовски рад, мужик, о большем я не мог и мечтать. Так вот. Я до сих пор не видел вещественных доказательств, только подписывал общие бумаги по трупу в лав-отеле. Но это дело чертовски плохо пахнет. А сегодняшняя статья в «Треверберг Таймс» добавляет неприятного душка. Не буду говорить про серию и обсуждать решение шефа собрать следственную группу, но что-то нездоровое здесь есть.