Тишина в Хановер-клоуз
Шрифт:
— Я интересуюсь, — сквозь зубы процедил Питт. — Мне это очень важно. — В голову ему пришла удачная мысль. — Я художник. Давай, говори.
— Ладно, — добродушно буркнул Фред и пожал плечами. — Как скажете. Только не пойму, зачем вам ее рисовать. Тощая, как стиральная доска, — ни груди, ни бедер. Но лицо у нее что надо, признаю. У нее странное, красивое лицо и черные волосы. Решайтесь уж на что-нибудь и не стойте дураком на пороге. Если у вас полно времени, то у меня его нет!
— Я зайду к ней, — поспешно ответил Питт. — Я тут должен кое-что
— Тогда шевелитесь! — поторопил его Фред. — У меня много дел.
Десять минут спустя Питт, отбросивший сомнения, стоял в коридоре с красным ковром, в центре которого виднелись следы грязных ног, и шипящей газовой лампой на стене. Он постучал в дверь в дальнем конце коридора. Ничего. Он снова постучал, уже громче. Фред заверил его, что женщина здесь, и довольно точно описал ее. Вряд ли хозяин лгал ему — в его описании присутствовали подробности, о которых Питт не упоминал.
Позади него открылась дверь, из которой вышла женщина с распущенными белокурыми волосами; ее пышная фигура была обернута шалью, а лоснящиеся обнаженные плечи покрывали складки жира.
— Перестаньте тарабанить, мистер! — сухо сказала она. — Хотите войти, так входите. Дверь не заперта.
— Да, мэм, — ответил Томас; его охватило волнение. Значит, Пурпурная действительно здесь. Сейчас он увидит ее и, возможно, узнает тайну смерти Роберта Йорка.
Питт отвернулся от блондинки, уже возвращавшейся к клиенту, и нажал на ручку двери. Женщина была права — дверь не заперта.
Комната оказалась примерно такой, как он и ожидал: удобная, но захламленная, с избытком мебели, пропитанная запахом духов, пыли и несвежих простыней. Слишком много подушек и слишком много красного. Кровать большая, со смятой постелью; два одеяла брошены так небрежно, что невозможно понять, лежит под ними кто-то или нет. Питт закрыл за собой дверь.
Подойдя к кровати, он разглядел на ней очертания человеческого тела, затем — полоску розового шелка и прядь черных волос. Лицо женщины было повернуто в сторону.
Питт хотел окликнуть женщину, но вдруг сообразил, что не знает ее имени. Мысленно он называл ее Пурпурной. Тогда, три года назад, она была на гребне волны. Теперь же скатилась вот до чего. Сомнительно, что она осталась прежней. Волнение, вызванное приближающейся разгадкой, сменилось жалостью. Чем более дерзкой и безрассудной она была, тем острее должна была чувствовать свое падение. Возможно, она замешана в государственной измене, стала убийцей или пособницей убийцы, но Питт все равно ощущал себя непрошеным гостем.
— Мадам. — Ничего другого ему в голову не пришло.
Женщина не шевелилась. Вероятно, крепко спит, не исключено даже, что пьяная. Наклонившись, Питт дотронулся до прикрытого одеялом плеча и легонько потряс.
Она по-прежнему не шевелилась. Он потянул сильнее, перевернув ее на спину. Открылся лиф платья из ярко-розового шелка, с глубоким вырезом. Напилась до бесчувствия. Питт наклонился, обеими руками
Поначалу Питт не поверил своим глазам. Голова неестественно вывернута — это не расслабленность сна, а неподвижность смерти. У женщины сломана шея. Вероятно, один удар, очень сильный. Она была худа. Питт видел, какие хрупкие у нее кости. Трудно сказать, была ли она красивой. Жизнь ушла из ее тела, и остались лишь довольно изящные пропорции.
— О боже!
На мгновение Питту показалось, что он разговаривает сам с собой, но потом Томас понял, что в комнате кто-то есть.
— Идиот! Зачем ты это с ней сделал? Бедняжка, она не сделала тебе ничего плохого!
Питт медленно выпрямился. В дверях стоял Фред; лицо его было бледным.
— Я ее не убивал, — раздраженно сказал Питт. — Она была уже мертва, когда я вошел. Лучше идите и приведите констебля. Кто сюда входил до меня?
— Да, я пошлю за полицией — можете не сомневаться! — зло выкрикнул Фред. — Но вас я тут не оставлю. А то бог знает сколько трупов тут еще будет!
— Я ее не убивал! — сквозь зубы процедил Питт, с трудом сдерживая гнев. — Я нашел ее мертвой. Идите за полицией!
Фред не пошевелился.
— Ага, а вы тут будете стоять и ждать, когда я их приведу… За дурака меня держите?
Томас встал и шагнул к нему. Фред подобрался и сжал кулаки. Питт вдруг осознал, что, несмотря на внешнюю вежливость, Фред полон решимости остановить его, при необходимости силой, — и, вероятно, ему это удастся.
— Я из полиции, — сказал он. — Мы разыскиваем эту женщину в связи с убийством и, возможно, государственной изменой.
— Да? А я герцог Веллингтон! — Фред загораживал дверной проем, а его руки висели вдоль тела, на случай внезапного нападения. — Рози! — крикнул он, не отрывая взгляда от Питта. — Рози, иди сюда! Быстро!
— Я… — начал Питт.
— Заткнись ты! — рявкнул Фред. — Рози!
Появилась толстая блондинка, завернутая в громадную розовую простыню; ее раздраженное лицо покраснело.
— Послушай, Фред, я плачу тебе за комнату. И у меня работа! Я не желаю, чтобы меня беспокоили и звали каждую… — Она умолкла, почувствовав, что произошло нечто серьезное. — В чем дело? Что случилось?
— Этот тип прикончил девчонку, которая носит этот страшный розовый шелк. Похоже, задушил.
— Бедняжечка, — покачала головой Рози. — Она такого не заслужила.
— Иди и приведи полицию, жирная сука! — сердито выкрикнул Фред. — Не стой столбом! Это убийство!
— Не смей меня оскорблять, Фред Банн! — огрызнулась она. — И не пойду я ни за какой полицией. Пошлю Жако. — Величественным жестом она потуже затянула простыню, повернулась и направилась к лестнице.
Фред прислонился к косяку.
— Зачем вы это сделали? — печально произнес он. — Почему нужно было ее убивать?
— Я не убивал, — повторил Питт. — Мне она была нужна живой. Я должен был задать ей важные вопросы.