Тишина
Шрифт:
– В чём помочь? Умереть? Могилку себе я уже раскопал, – зло усмехнулся Марк.
– Да разве это могила? – скривившись, спросил Артист. – Если ты хотел уважить старика, то это не то. Так ты его только оскорбишь!
– Не понял, – протянул Марк.
– Чего тут непонятного, парень? Не хоронить тебя я сюда пришел. А старика уважить, – скрестив руки на груди, произнес Артист.
– То есть деда похоронить?
– Ну да. Я так и сказал.
– Но ты же преступник, мародёр. Зачем тебе это?
– И что, раз преступник – значит, не человек? Обидно, парень.
– Не
– В поле – возможно. Не отрицаю. Но не здесь и не сейчас. Кто же я буду, если на кладбище грабить начну? – спокойно произнес Артист и, наклонившись, подобрал лежавшую у его ног лопату. – Ладно, хорош разговоры разговаривать, надо дело сделать. Нехорошо это, когда мертвец неупокоенный.
– Будто ты всех своих жертв закапываешь, – усмехнулся Марк, тоже поднимая лопату.
– Ну, всех, не всех, но стараюсь как-то уважить. Хотя я вообще убивать не люблю, – пожал плечами Артист и, отвернувшись от Марка, заорал в ночь. – Трухлявый, тащи кайло. Лопаты землю не возьмут.
Спустя минуту на кладбище закипела работа. Как понял слегка удивлённый этому Марк, Артиста мародёры слушались беспрекословно. И неплохо разбирались в искусстве копки могил. Как-то внезапно вокруг Марка появилось много людей. Двое рубили поруб, еще трое стучали молотками, собирая из неизвестно откуда взявшихся досок гроб. Трухлявый – маленького роста мародёр с крысячьей мордой, обезображенной шрамом, пересекающим левую щеку, – усердно долбил кайлом землю. Артист и Марк работали лопатами…
Спустя несколько часов усердной работы могила была готова. Занимался рассвет. Тело старика, уже укутанное в саван, Артист и Марк аккуратно положили в гроб и заколотили гвоздями крышку. Моби и Дик – двое неразлучных братьев верзил – опустили гроб в могилу. Все мародёры вместе с Марком прошлись вокруг могилы, бросая вниз горсти земли…
Когда могила была закопана, Марк установил наспех сделанный крест и повернулся к Артисту:
– И что теперь? Рядом меня положите?
– Окстись, придурок! – рыкнул на него Трухлявый. – Кто же на святой земле непотребства вытворяет? Мы же не нелюди какие-то, понятия знаем.
– Ладно тебе, Трухлявый, – усмехнулся Артист. – Не видишь, боится парень. И правильно делает. Да только ты всё правильно сказал. Не тронем мы тебя, чудило, – обратился он к Марку.
– Как-то это странно! – пожал в недоумении плечами Марк.
– Да ничего странного, – засмеялся Артист. – Я же тебе говорил – не люблю я убивать почём зря. Давай лучше присядем, помянем старика.
– Это дело, – улыбнулся Трухлявый.
– Э, нет, брат. Не с тобой. Я с парнем хочу наедине посекретничать.
– Что он, девка, что ли? – удивился Трухлявый.
– А если двину? – нахмурился Марк.
– Вот, это по-нашему! – воскликнул Артист. – Давай, парень, присаживайся! А ты, Трухлявый, отчаливай к остальной братии. У них уже пойло льётся.
Артист, после того как Трухлявый ушёл, шустро разлил из фляги по стаканчикам, что он достал из внутреннего кармана куртки, и протянул один
– Выпьем?
Марк молча взял стаканчик и опрокинул его содержимое себе в глотку.
– Ну могёшь, – протянул Артист и разлил по второй. – Тебя хоть как звать, парень?
– Марк. А зачем тебе?
– Да чтоб безымянным не хоронить, – засмеялся Артист.
– А старика имени я не знаю, – протянул Марк, оглянувшись на могилу.
– Ну тут ничего не поделаешь, – сказал Артист. – Можно, конечно, в его доме пошуровать, найти документы. Но мне это без надобности.
– Жаль. Одному хреново. Даже не так. Страшно.
– Понимаю. Давай по третьей. За деда.
Они молча выпили и несколько секунд молчали.
– Ты из мегаполиса, да? – спросил Артист.
– Да. Год назад ушел.
– Зачем? Там же халява!
– Не моё это, – ответил Марк.
– А ты из этих, – усмехнулся Артист. – Лост.
– Чего?
– Так таких, как ты, зовут те, кто живут в мегаполисе. Потерянные, Ушедшие. Лосты.
– А ты сам, что, был в мегаполисе?
– Нет. Туда уже год как никому дороги нет. Тем более таким, как я. Я же преступник. А согласно директиве 21, ни один преступник не имеет права не только войти в виртуал, но и пересекать границы мегаполиса.
– Что за директива? Я о ней не слышал, – удивлённо спросил Марк.
– Конечно, не слышал. Год как живёшь в полном одиночестве в тюрьме. Местные мародёры, а они о тебе прекрасно знают, тебя шизиком кличут. Я, если честно, до сегодняшнего дня был с ними солидарен.
– Так все-таки, что это за директива?
– Директива 21. В ней оговариваются все лица, что не имеют права доступа в мегаполис и виртуал. Кстати, ты под эту директиву тоже подходишь.
– С какой это стати? Я же житель мегаполиса. Мне говорили, я в любой момент могу вернуться!
– Нет. Пункт 1.2. «Все, кто покинул по какой-либо причине мегаполис и добровольно отказался от виртуала, в дальнейшем не допускаются в мегаполис и не имеют право пользоваться виртуалом», – наизусть процитировал Артист.
– Бред какой-то. Кто издал эту директиву? – воскликнул в сердцах Марк.
– Говорят, что пользователи виртуала всеобщим голосованием. Но я в это верю с трудом. Без власти никакая система невозможна. Значит, есть кто-то, кто заведует этим всем. Но кто он или они – меня не спрашивай, не знаю. В одном я только уверен – в мегаполис сейчас не пробраться. Когда мы встретились на поле, где ты показал нам своё искусство сливаться с травой, – улыбнулся Артист, – мы как раз шли к стоку канализации. Месяц назад это было уже единственным местом, где можно было попасть в мегаполис. Все остальные пути ранее уже были перекрыты. Охрана из людей и роботов. Но теперь и канализацию закрыли. Зачем? Я тоже не знаю. Одно точно – Артист со своей бригадой уходит на восток. А тебе, Марк, я советую вернуться в старую тюрьму. Совсем скоро на полях станет жарко. Ведь, в принципе, нам, мародёрам, не нужен мегаполис. Оглянись вокруг, Марк, здесь столько земли… Драка за неё будет страшной. И я в этом участвовать не собираюсь.