Титан. Фея. Демон

Варли Джон Герберт

— Надо было мне поменять мое оружие на водяной пистолетик, — заметила Робин.

— Ты пошутила? — спросила Фанфара, роясь в левом седельном вьюке. Достала она оттуда два предмета: большую пращу и короткую трубку с рукояткой, спусковым крючком и точечным отверстием на одном конце. Робин взяла трубку, нажала на спусковой крючок — и из отверстия вылетела тоненькая струйка воды. Прежде чем упасть на песок, она пролетела добрые десять метров. Робин была в восторге.

— Можешь считать это огнеметом, — предложила Сирокко. — Точности не требует. Стреляй в общем направлении,

и пусть струя летит веером. Даже промах может их ранить, а много выстрелов способны создать гибельную для пескодухов влажность и загнать их в песок. Пока больше не стреляй, — торопливо добавила она, когда Робин пустила еще струйку. — Скверно то, что в Тефиде нет источников, так что вода, которую мы используем в бою, впоследствии станет той водой, которой нам может не хватить для питья.

— Извини. А праща зачем? — Робин с интересом ее разглядывала, и Крис не сомневался, что девушке очень хочется взять ее в руки и опробовать.

— Дальнобойное оружие. Вот водяной баллон. Кладешь его сюда, в чашечку, оттягиваешь — и лети себе, снаряд. — Сирокко держала в руке что-то размером с титанидское яйцо. Потом бросила штуковину Крису. Тот аккуратно сжал шарик, и на руку ему плеснула струйка воды.

Валья тоже рылась в своих седельных вьюках. Она вынула оттуда пращу и короткую дубинку, сунула себе в сумку, а водяной пистолет отдала Крису. Он с любопытством осмотрел оружие, стараясь примерить его к руке и жалея, что не может сделать несколько пробных выстрелов.

— Праща требует навыка, так что она останется у меня, — пояснила Валья. — Делай, как говорит Фея, и не очень-то церемонься с выбором мишени. Просто стреляй.

Подняв глаза, Крис подметил, что Сирокко улыбается.

— Ну как, чувствуешь себя героем? — спросила она.

— Скорее мальчишкой, играющим в героя.

— Ничего, увидишь пескодуха, сразу переменишь мнение.

ГЛАВА XXX

Раскаты грома

— Я и не говорила, что это всегда действует. — Уперев руки в бока, Сирокко оглядела небо — но с тем же результатом. Габи наблюдала за ней, впервые за многие годы ощущая глупое желание, чтобы Фея что-нибудь такое сотворила. Оно росло в ней вопреки пониманию, что сама Сирокко чудес не творит, что все происходит совсем по-другому. И все равно Габи хотелось, чтобы Сирокко сделала дождь.

— Она сказала, что обеспечит облачную завесу, — заметила Габи.

— Она сказала, что попытается, — поправила Сирокко. — Сама знаешь, Гея не может управлять погодой во всех деталях. Все слишком сложно.

— Она без конца это талдычит. — Увидев выражение лица Сирокко, Габи оставила все дальнейшие замечания при себе.

— Пока что мы ни одного пескодуха не видели, — вмешалась Робин. — Может, облаков хватило, чтобы отпугнуть их раньше, чем они завелись.

— Наверное, они поглубже ушли в песок, — поддержала ее Фанфара.

Габи ничего не сказала. Вместо этого она сунула руку в седельный вьюк Менестреля и вынула оттуда пузырь размером с теннисный мячик.

Отряд находился у конца подножий, откуда открывался

путь к Ярко-Синей Линии. Невдалеке к востоку находился центральный трос Тефиды, а за ним, едва заметная на расстоянии, ровная черточка Кружногейского шоссе. Последний аванпост голых скал образовывал широкую чашу, заполненную песком. Чаша эта теперь лежала как раз перед путниками, ободок ее местами скрывался из виду под заносами.

Стоя на спине Менестреля и придерживаясь за плечо Сирокко, Габи по высокой дуге запустила пузырь в самый центр чаши.

Результат вышел самый драматический. Мгновенно от места падения снаряда во все стороны стремительно потянулись девять линий. В самом начале линий вздымались бугорки, а сразу за бугорками образовывались впадины, быстро заполнявшиеся песком. Бугорки двигались так же быстро, как пламя по тонкой струйке бензина. Считанные секунды спустя от пескодухов и следа не осталось.

Сирокко привстала на колени, когда снаряд плюхнулся в песок. Теперь же она приняла прежнее положение.

— Чего ты хочешь? — спросила она. — Двигаться на запад к Тейе?

— Нет. Уверена, ты помнишь, кто собирался в поход, а кто хотел остаться дома.

— И нажираться как свинья, — добавила Сирокко. Габи оставила реплику без внимания.

— Я была бы дурой, если б стала советовать пропустить Тефиду после того, как потратила столько времени, убеждая тебя вообще сюда пойти. Посмотрим. Может, что и получится.

Сирокко вздохнула.

— Как скажешь. Но теперь, ребята, смотрите во все глаза. Люди пусть следят за небом. А титаниды не спускают глаз с песка. Обычно всегда успеваешь заметить песчаный бугорок, прежде чем духи вырвутся на поверхность.

Девяти лет от роду Робин прочитала книжку, которая произвела на нее сильное впечатление. В книжке рассказывалось про старую рыбачку, которая одна в своей лодчонке поймала громадную рыбину и сражалась с ней многие сутки, пройдя штормы в открытом море. Но испугала Робин вовсе не борьба рыбачки с рыбиной. Нет — воплощение в книге самого моря — глубокого и холодного, мрачного и безжалостного.

Как странно, подумалось Робин, что она не вспомнила эту книжку, когда они пересекали Нокс или Сумеречное море. И более того, что вспомнила она ее именно теперь, при свете дня, пересекая выжженную пустыню. И все же эти пески были как море. Повсюду перекатывались широкие волны. На расстоянии какой-то атмосферный эффект заставлял пески мерцать подобно стеклу. А под поверхностью этого моря таились твари куда страшнее той рыбины, с которой сражалась старуха.

— Я тут кое о чем подумала, — сказала Сирокко. Теперь она ехала в одиночку на Менестреле, сопровождаемая Робин на Фанфаре и Крисом с Габи на Валье. — Нам следовало бы взять к северу от шоссе, а потом вернуться на запад к тросу. Так вышло бы меньше пути по сухому песку.

Робин припомнила нарисованную Сирокко карту.

— Но тогда у нас вышло бы больше пути по открытой местности, — возразила она.

— Верно. Но сейчас меня почему-то больше тревожат пескодухи, чем бомбадули.