Титан. Фея. Демон

Варли Джон Герберт

Долгое время Крис смотрел на Змея как на ходячее несчастье, которое только и ищет место, где бы влипнуть. Ему и без того тяжко было помогать Валье одолевать трудные участки, недоставало только безрассудного юнца, чтобы раньше времени довести Криса до седых волос. Змей прекрасно справлялся с этой ролью. Однако, как и предсказывала Валья, ровным счетом ничего не случилось. Со временем Крис тревожиться перестал. Змей четко знал свои пределы и, хотя постоянно старался их расширить, границ никогда не переступал. В титанидских детей словно был встроен

гувернер; раз их изначально нельзя было защитить от несчастного случая, они страдали от происшествий почти так же редко, как и взрослые титаниды. Крис об этом задумывался — его забавляла мысль, что различие между титанидами и людьми, быть может, состоит в отсутствии у титанид безрассудства, — но жаловаться не собирался.

Змей так преуспевал в узнавании вещей, что очень долго Крис редко думал о чем-то, способном доставить серьезное беспокойство в первой части похода. Тем сильнее оказалась внезапная тревога, когда рядом с одной из путевых отметок оказалось теплая парка Робин и целая гора снаряжения.

— Ведь я велел ей любой ценой ее сохранить, — жаловался Крис, указывая Валье на парку. — Черт побери, она же вообще не знает, что такое мороз!

— А какой мороз на вкус? — пожелал узнать Змей.

— Не могу тебе ответить, сынок, — сказала Валья. — Придется тебе подождать и самому его попробовать. Крис, у Робин была еще одежда. Если она всю ее наденет…

— Крис, а кто такая Робин?

— Один добрый друг и верный товарищ, — сказал он. — Только вот, боюсь, товарищ этот может оказаться в большой беде. Если мы только ее не догоним.

— Можно мне это надеть?

— Попробуй, только будет очень жарко. А вообще-то хорошо бы забрать парку и остальные вещи. Как, сможешь?

— Конечно, Крис. Если ты сможешь меня догнать.

— Обойдемся, парень, без этого. И прекрати свои хиханьки да хаханьки. Если я медленно хожу, тут уже ничего не поделаешь. Зато вот так тебе слабо? — Крис встал на один вытянутый палец ноги — нехитрый трюк при низкой гравитации — и исполнил пируэт почище заправской балерины. Одним пальцем он при этом касался макушки, а завершил все изящным поклоном. Валья зааплодировала, а Змей смотрел с недоверием.

— Как, на одной ноге? Я не могу…

— Ага! Что, съел? А теперь пошли, и…

Тут Крис умолк и повернул голову. Позади было немного ярче, чем когда-либо за последние… он понятия не имел, за сколько и чего. Послышался глухой рокот, и Крис тут же понял, что краем уха уже давно его слышит, сам того не сознавая. Донесся гул далекого взрыва.

— Что это? Это не…

— Тсс. Пока никаких вопросов. Я… Валья, спрячь его вон за тот валун. Держитесь поближе к земле, пока…

И вдруг заговорил усиленный мегафоном голос. Эхо искажало слова почти до неузнаваемости, но Крис ясно расслышал свое имя и имя Вальи. Последовало несколько вспышек, которые медленно поплыли вниз на небольших парашютиках, а рокот перешел в знакомое стрекотание вертолетов. Крис узнал голос. Это была

Сирокко.

Она все-таки за ними пришла.

ГЛАВА XLI

Гладиаторы на арене

Танцор снова встретил их, стоило выйти из лифта. Такой же элегантный и загадочный, как и в прошлый раз. Все на месте — сияющие ботинки, белые кожаные гетры, тросточка, цилиндр и фрак. Робин молча стояла рядом с Крисом и ждала, не осмеливаясь перебивать. Танцор непринужденно исполнил серию отходов, перешел во вращение, где его голова казалась застывшей на одном месте, пока в вихревом движении не делала полный оборот.

— Нет, не понимаю я этого, — вздохнул Крис, когда танцор испарился. — Как, впрочем, и соборов.

Робин промолчала. Со времени своего предыдущего визита она помнила, какие песни и пляски исполняет Гея, манипулируя людьми в свое удовольствие. Все должно было что-то значить, но Робин вовсе не претендовала на то, чтобы все распознать. Танец ничем ее не тронул; теперь она намеревалась послушать песни.

— Мне по-прежнему снится этот сон, — сказала Робин. — Мы садимся рядом с Геей, и первое, что она говорит, это: «А теперь вторая часть вашей проверочки…»

Крис искоса на нее взглянул.

— По крайней мере, чувство юмора у тебя осталось. Часом, новенькую пушку с собой не захватила?

— Уже в багаж упакована.

— Хреново. А как ноги? Помощь нужна?

— Спасибо, перекантуюсь. — Робин уже отметила, что здесь, в ступице, костыли ей не требуются. Ноги ее все еще были в повязках, но при такой низкой гравитации ступать на них можно было безболезненно. Они с Крисом пробирались все дальше по лабиринту каменных строений — на сей раз без провожатой.

Небеса остались такими же, какими она их помнила. Тот же чудовищный ковер, те же россыпи кушеток и слоновых подушек, те же низкие столики, ломящиеся от блюд. И то же ощущения веселья, густо замешанного на отчаянии. В самом центре, в окружении идиотических ангелов, сидела богиня.

— А вот и солдаты возвращаются с поля боя, — хрюкнула она вместо приветствия. — Слегка подавленные, малость удолбанные, но, по большому счету, целые и невредимые.

— Не совсем, — возразил Крис. — Робин потеряла несколько пальцев на ногах.

— Ах да. Ну если она потрудится снять повязки, то увидит, что с пальцами все в порядке.

На протяжении всего пути по ступице Робин испытывала странные ощущения, но думала, что это эффект фантомного присутствия, уже хорошо ей знакомое. Теперь же она одну за другой подняла обе ноги и прощупала повязки. Пальцы снова были на месте — все десять.

— Нет-нет, не благодари. Я вряд ли могу ожидать твоей благодарности, ибо без моего вмешательства в твою жизнь ты бы их не лишилась. Я также взяла на себя ответственность и исправила то, что считаю промахом татуировщика, когда восстанавливала кусочек змеи, который украшал один из пропавших пальцев. Надеюсь, ты меня не осудишь.