«Титаник». Рождение и гибель

Широков Алексей Николаевич

К читальному залу примыкал салон первого класса. Из всех общих помещений «Титаника» этот зал больше других шел в сравнение с лучшими отелями мира. Его оформление подражало якобитскому стилю XVII в. или стилю эпохи Людовика XV, словно повторяя зал Версальского дворца. Полированные деревянные панели, украшенные изысканной резьбой, нежно подсвечивали канделябры электрических настенных светильников. Огромные зеркала отражали свет, падавший из больших окон с витражными стеклами, а свет огромной центральной люстры позволял любоваться тонкими узорами лепного потолка. Возле одной стены стоял великолепный камин с резным украшением и зеркалом над ним, а у противоположной стены высился искусно отделанный книжный

шкаф красного дерева. Помещение было обставлено удобной мягкой мебелью, обтянутой зеленым вельветом Пол устилал ковер с витиеватым флоральным рисунком, а из окон открывались прекрасные виды на океан. В одном из углов стояло пианино.

Взяв книгу, пассажиры могли пройти в читальный зал по соседству или расположиться на одном из кресел или диванов, расставленных вокруг. Здесь также стояли столы для игры в карты или письма, тихие альковы располагали к непринужденной беседе, а мгновенные услуги стюарда — к потягиванию утреннего кофе или послеполуденного коктейля.

Пройдя по коридору вдоль левого борта, мимо буфетной и бара салона, мимо третьей дымовой трубы, выходим к кормовому трапу первого класса. Хотя это изначально не планировалось, возле него разместили две большие каюты. Апартаменты правого борта на пути из Саутгемптона в Куинстаун занимал Фрэнсис Браун, в память о котором нам осталась коллекция замечательных и редких фотоснимков «Титаника». Точно такую же каюту по левому борту занимал Томас Эндрюс

С площадки кормового трапа две двери вели в курительный салон первого класса. Темные панели красного дерева, покрывавшие стены этого зала в раннем георгеанском стиле, были богато украшены резьбой и перламутровой мозаикой. Панели, скрывавшие короба воздуховодов, уходивших в турбинное отделение, украшали орнаментальные витражи с изображением пейзажей, античных кораблей, исторических и мифологических персонажей. Подсвеченные изнутри, они придавали помещению теплую атмосферу. Огромные витражные окна эркеров выходили на открытый променад. Пол устилали линолеумные плитки синего и красного цвета с флоральным рисунком, чередовавшиеся в шахматном порядке.

Над полкой мраморного камина висела большая картина «Порт Плимут» кисти известного британского художника Норманна Вилкинсона (картина его же работы под названием «Приближение к Новому миру» с видом на порт Нью-Йорка висела в том же самом месте на борту «Олимпика»). Этот камин был единственным настоящим камином на борту судна и действительно топился углем. Дымоход выходил на шлюпочную палубу (здесь имелась двойная изоляция, чтобы пассажиры не обожглись о раскаленный металл) и попадал в четвертую дымовую трубу. Камины в салоне и читальном зале первого класса были лишь архитектурными элементами и не имели даже встроенного электрообогревателя.

Как и в салоне по соседству, в фюмуаре тоже имелся бар. Однако мебельная обстановка была более массивной — кожаные кресла красного дерева с подголовниками и стулья вокруг бесчисленных карточных столиков. Если читальный зал больше подходил для дам, то этот зал имел мужской характер, напоминая собой лондонский клуб. Здесь висела карта маршрута, и ежедневно в полдень на нее наносили данные о суточном пробеге — этого требовала традиция, существовавшая на всех трансатлантических пароходах: с четверга до пятницы 386 миль; с пятницы до субботы 519 миль; с субботы до воскресенья 546 миль»

С кормовой стороны к курительному салону примыкали веранда и пальмовый дворик. Эти помещения были призваны усилить впечатление от «Титаника», как от загородного дворца или теплого летнего кафе, поскольку стиль оформления напоминал средиземноморский. Решетчатая отделка стен, похожая на оформление «Парижского кафе», была увита гирляндами зелени, поэтому при выходе из курительного салона через дверь-вертушку

пассажир словно попадал в оранжерею. Плетеная мебель вместо плюшевых ковров салона лишь стимулировала эту иллюзию. Здесь были арочные окна от потолка до пола, солнечный свет из которых отражался в зеркалах, выполненных в форме окон. Пол был выложен линолеумными плитками оранжевого и белого цветов в шахматном порядке. Раздвижные двери по обе стороны корта вели на прогулочную палубу возле грот-мачты. Пальмовый дворик и примыкавший к нему променад были излюбленными местами для игр детей из первого класса.

Последней палубой была шлюпочная. В самой нижней точке палуба имела высоту 28,194 м над килем. В передней ее части на расстоянии 57,92 м от носовой оконечности помещались капитанский мостик и рулевая рубка. На стенах мостика, открытого с обоих боков, поблескивали различные приборы и оборудование.

Пять механических телеграфов фирмы «Дж. У. Рей & К°» с большими круглыми барабанами стояли вдоль передней переборки с опускающимися рамами окон: два машинных, швартовный, маневровый и аварийный. На каждом из машинных телеграфов имелась контрольная круговая шкала, которая сигнализировала о направлении вращения валов паровых машин. Б кабинах крыльев мостика имелись кнопки управления свистками для оперативной подачи сигналов в туман и ящик для биноклей. В нижней части кабины имелась дверца для замены навигационного огня, который располагался с внешней стороны. На крыше обеих кабин стоял фонарь лампового телеграфа Морзе.

В центре помещения (прямо перед помещением крытой рулевой рубки) доминировали нактоуз компаса и резервный штурвальный привод, которым пользовались для управления судном вблизи берегов и опасных мест, а также в плохую погоду. Стальную поверхность палубы покрывал тиковый решетчатый пол, который был уложен и в рулевой рубке.

На переборке в крытой рулевой рубке висели щиток управления водонепроницаемыми дверями машинного отделения и котельных, кнопка включения сигнала тревоги, приемник подводного сигнала и рулевой указатель. Здесь были установлены главный штурвал и рулевой компас Задублированные главные тактовые часы были установлены на переборке штурманской рубки, расположенной за рулевой по левому борту.

Дверь из рулевой рубки по правому борту вела в капитанскую навигационную рубку — нечто среднее между конторой и кабинетом, соединявшим частные апартаменты с рабочими. Окно в передней стене позволяло капитану наблюдать за происходящим на мостике.

Далее следовали каюта капитана Смита и его помощников: старший помощник Генри Тингл Уайлд (39 лет, ходил со Смитом на «Олимпике», погиб с «Титаником»), первый помощник Уильям Макмастер Мэрдок (41, погиб), второй помощник Чарльз Герберт Лайтоллер (38), третий помощник Герберт Джон Питман (34), четвертый помощник Джозеф Гровс Боксхолл (28), пятый помощник Гарольд Годфри Лоу (28) и шестой помощник Джеймс Пол Моуди (34, погиб).

За ними следовали помещения радиорубки, откуда радиотелеграфист Джек Филлипс и его помощник Гарольд Брайд принимали сообщения и отбивали морзянкой ответы «Титаника» другим судам и береговым станциям, попадавшим в диапазон передатчика (563 км). Филлипс и Брайд относились к рангу младших помощников капитана, но в состав экипажа не входили, оставаясь служащими «Маркони».

Расположение радиорубки на борту судов класса «Олимпик» вызывает некоторые кривотолки у историков из-за кардинальных изменений в проекте. Оригинальное расположение для всех судов класса, выполненное при проектировании «Олимпика» и реализованное на его борту, предполагало установку радиоаппаратуры на шлюпочной палубе внутри комплекса кают командного состава по левому борту надстройки. Именно эту конфигурацию можно видеть на многих ранних планах и фотографиях.