Титановый бардак
Шрифт:
— Уже выпускают, но пока понемногу. Валентин надеется, что в началу лета заработают на полную можность, а Оля считает, что где-то в середине июля только: все же на такие производства народ с улицы, тем более улицы деревенской, не возьмешь, а Боровичские училища специально для них выпустит примерно пятнадцать тысяч молодых рабочих в конце мая. Но их же еще и перевезти надо, на месте подучить немножко. Но в любом случае затягивать точно не будем.
— В этом-то я не сомневаюсь… но будет ли у нас это время?
Кто ходит в гости по
После январского «совещания по самолетам» Оля решила для себя прояснить ситуацию, главным образом для понимания вопросов по материальному обеспечению авиазаводов, да и не только их:
— Ир, а что ты про соотношение потерь говорила? Я раньше что-то от тебя такого не слышала, — поинтересовалась Оля, когда Ирин самолет только лишь взлетел с Московского аэродрома.
— А я сама недавно еще об этом не задумывалась, но когда готовилась к разговору с Барановым насчет передачи старых машин в Синьцзян, пересмотрела старые лекции, которые нам один старичок на втором курсе читал — и там он упоминал реальные потери сторон по типам самолетов. А про цены ты же сама мне рассказывала…
— Ну да. Только я с ценами тоже немножко слукавила, чтобы на нас задач в разы больше не навалили. У нас-то электричество хорошо если в пять копеек за киловатт обходится, но Аня и Валя решили, что пока никому не надо знать, куда и сколько мы энергии тратим. Я и про Экибастуз-то в сердцах проговорилась…
— Хорошо, что не проговорилась, что у нас на алюминий тратится не сорок мегаватт-часов, а в районе пятнадцати.
— Ну уж до такой глупости меня даже озверевающий Сталин довести не в состоянии. А про какие самолеты ты умолчала? Я чисто из любопытства…
— Товарищ Бартини — у него фантазия бурная. Зато с производственной дисциплиной проблем у него вообще никаких. Но что мне больше всего в нем нравится — он, как и Люлька кстати — прекрасно видит любой проект в целом и понимает, кто в этом проекте какое место может занять для его скорейшей реализации. Одно плохо: комп мой скоро совсем сдохнет, так что я теперь даже проверять конструкции этих ребят больше не смогу. Хорошо еще что успела для Смоленска пересчитать Лу-7, это цельнометаллическая версия бамбукового пушистого и полярного с двигателями Л-1/750.
— И мой комп тоже сдыхает… но мне, конечно, лучше чем тебе: мне-то можно программы заменить кучей девочек-расчетчиц. А ты на эту тему не думала?
— Если бы я знала алгоритмы этих расчетов, то были бы варианты. Хотя вряд ли: на компе расчет профиля крыла занимает почти полчаса, и это при скорости расчетов в сотню-другую миллионов операций в секунду… в стране просто девочек не хватит. Так что я в ближайшие лет пять буду тупо листать с умным видом перерисованные с экрана проекты и делать вид, что понимаю, откуда они взялись.
— А потом?
— Ребятишки из института Рожанского сказали, что для точного наведения ракеты по отраженному сигналу радара нужно в реальном времени решать дифференциальное уравнение третьего порядка.
— И что?
— В тридцать восьмом химфак Нижегородского университета окончила
— Ты как-то издалека заходишь…
— Тучи вон те мне не нравятся, думаю обойти их или над ними пролететь? Так вот, в декабре они сделали программируемую логическую матрицу. Небольшую, шестнадцать на шестнадцать, но на одном кристалле площадью около сантиметра, и у них теперь поправки курса ракеты считаются где-то за пять тысячных секунды. Им же интересно такое придумывать, а в средствах мы их практически не стесняем. В общем, блок управления на ракете они уложили в пять с половиной кило — ну а я на радостях рассказала им как сделать вычислительную машину.
— А ты и это знаешь?!
— Ага, прям вся из себя гений компьютеризации! Но я же не всегда в Хэрроу училась, и в отечественную школу походить успела. А еще дед… он мне в детстве внушал, что важно не только самому понимать, но и уметь объяснять другим. Причем последнее даже важнее — и в качестве примера приводил американца, писателя, который в компах вообще не разбирался, но написал самый популярный — во времена учебы деда — учебник. Звали мужика Кларенс Джермейн, я запомнила, а когда… в общем, потом книжку нашла и пролистала. Там действительно в начале книжки очень простыми словами рассказывалось, как компы устроены. Не в деталях, само собой, а общие принципы — ну я принципы эти ребятишкам и пересказала.
— А они хоть поняли, о чем ты им рассказываешь?
— Я им просто пересказала американца, своими словами пересказала. Но там он все так просто объяснял, что даже я поняла — и ты думаешь, что настоящие специалисты не поймут? Они сейчас в институте днюют и ночуют, у меня отдельный самолет выпросили чтобы в Нижний за кремнием летать. Так что комп мой они в ближайшее не повторят конечно, но что-то считающее… А если учесть, что начинают начинать они практически с третьего поколения компов, то появляется шанс и до ноутбуков дожить…
— Шанс — это хорошо. Но нам бы до конца войны выжить: Света говорит, что ей международная обстановка все меньше нравится. Мне, кстати, тоже… ладно, уже, я гляжу, почти прилетели, дома договорим. Если время найдется…
Ира теперь летала на самолете М-101Т, то есть уже с турбомотором Люльки. А всего таких самолетов на экспериментальном заводе построили десять штук. И отличались они от «оригинала» лишь дальностью полета: так как планер получился много легче, то и объём баков получилось сделать побольше, поэтому самолет легко пролетал без посадки чуть больше двух тысяч километров с полной загрузкой. Но так далеко летать приходилось очень редко, да и некогда было летать: все считали дни до начала войны и старались сделать все, что только возможно, для будущей победы. Вот только сказать, когда эта война начнется и с кем придется воевать, уже никто не мог…