Титановый бардак
Шрифт:
— Все это очень интересно…
— Куда как интереснее, чем вы можете подумать. Вы… ваша компания покупает такую же продукцию в Германии, и платит за неё, между прочим, по шестьсот с лишним крон за тонну. А продукция аргентинская обойдется вашей компании уже по четыреста двадцать крон за тонну, и, вдобавок, она просто идеально подходит для ваших печей, можно даже подумать что ее именно для них и изготавливали!
— И вы думаете, что мы поступимся принципами из-за копеечной экономии?
— Убежден что нет. Но если рассмотреть эти сто тысяч тонн огнеупоров несколько с другой стороны…
— Сколько?
—
— Даже сто восемьдесят, если я…
— Куда вы денете тридцать лишних крон — это исключительно ваше личное дело, не так ли? А какую премию правление выдаст начальнику службы закупок, который на ровном месте сэкономит компании пятнадцать миллионов…
— Это верно…
— Да, кстати, в порядке дружеского совета. Насколько я знаю, госпожа Пернилла, ваша супруга, страдает определенными недомоганиями по женской части, так я бы порекомендовал неплохую клинику в Швейцарии: там ее вылечат буквально за неделю.
— Не несите чушь! И вообще, какое вам дело до моей жены?!
Выражение лица аргентинца резко изменилось:
— Вы что, идиот? Или всерьез думаете, что три миллиона мы вам наличными в чемодане привезем? А в Швейцарии гарантируется полная тайна вкладов…
— Извините, — швед виновато поглядел на собеседника. — И… мне показалось, что у вас очки были… другие.
— А, это… Есть такая небольшая американская компания, о которой мало кто знает. Называется Yellow Brick Road…
— Я читал эту сказку, — улыбнулся швед.
— Так и компания эта такая же сказочная. Она, среди прочего всего, изготавливает линзы, которые на свету темнеют, а в тени снова становятся абсолютно прозрачными. И всё удовольствие стоит десять крон за одно стекло.
— Я, наверное, купил бы такие… их только в Америке продают или в Швейцарии тоже их можно купить?
— Я уверен в том, что ваша супруга прекрасно может управлять собственной компанией. Которая скоро, может быть всего лишь через полгода, станет монопольным производителем таких очков во всей Европе. Да, линзы она сможет покупать в любых количествах… в Швейцарии, конечно, у филиала американской фирмы, с представителем которой она познакомилась во время лечения. Но раньше времени, мне кажется, ей не стоит повсюду трубить о своих деловых талантах, вы согласны?
Когда аргентинец вышел из ресторанчика, в котором проходила эта странная встреча, господин Бьорк тоже покинул уютное заведение и быстрым шагом отправился на работу. Понятно, что это никакой не аргентинец, а очень хитро… вывернутый янки: американцам, как бы они не старались, свой дурацкий акцент не скрыть… но если просто выполнить те несложные инструкции, которые он изложил, то очень скоро жизнь самого господина Бьорка заиграет новыми красками. Очень яркими и буквально завораживающими — и только поднимаясь по лестнице в свой кабинет он сообразил, что все потребности его компании в огнеупорах на следующий год составляют примерно пять тысяч тонн. Пять тысяч, не сто!
Гуля воспользовалась предложением Мессинга о содействии на все сто сорок шесть процентов, и в результате в середине ноября в Боровичи прибыли — под конвоем, конечно — два десятка осужденных, хоть как-то
— Сиваков, Терентий Потапович, тут написано, что вы врач.
— Помилуй, барыня, ну какой я врач-то? Фершалские курсы закончил, не скрою, трехмесячные. И в госпитале служил, да, но младшим фершалом. В госпитале помогал докторам операции делать, не более.
— А помогали докторам как?
— Ну сами видите: мужик я крепкий, а тогда вообще в силе был. Доктор, значица, операцию делает, а я болезного держу крепко. Ну иной раз инструмент какой подать если…
— Зажим от пинцета отличаете? Крови не боитесь?
— Крови на войне все не особо бояться, ежели кровь не своя. А инструмент… начинал-то я слесарем на Тумботинском заводе, за что в фершалскую школу и сподобился направление получить. Я не то что корнцанг от цапки различу, зажим Бильрота от зажима Эдсона в темноте на ощупь не спутаю.
Свой срок Сиваков получил как раз из-за своего "военного опыта": помогая врачу в Ленинградском госпитале, он просто сломал руку пациенту, сильно дернувшемуся во время операции — а пациент оказался краскомом…
— Де-Монфор Артур Францевич, тут написано, что вы… медик.
— Имею честь быть ветеринаром, окончил ветеринарную академию во Франции. Во время войны вынужден был и солдат лечить… оперировать… больше по ампутациям, да и то особых успехов не снискал. Когда морфина вообще нет, и даже водки не найти, то, знаете ли…
— Знаю. А в ветеринарии вы на чем специализировались?
— Лошади, понятное дело, но больший интерес имею к крупному рогатому скоту: у отца в поместье изрядное стадо имелось и планы были его улучшать и расширять.
— А какие породы для молочного животноводства вы бы посоветовали?
— Вы меня для этого сюда притащили? Ну хоть так отдохнуть немного вышло… При надлежащем уходе лучшими были бы датские красные, а для русского мужика пожалуй голштинки, из американских селекций — их счел бы предпочтительными: они хоть по молоку с датскими не сравнятся, но в уходе много проще. За совет, если он полезным окажется, вы мне еще хоть неделю отдыха от каторги не предоставите? Несколько дней хотя бы, а?
— Никакой недели: раз про коров понимаете, завтра отправляетесь в Штаты, там закупите коров с полсотни получше, ну и бычков хотя бы пяток — и все стадо везете сюда. Потом займетесь обучением крестьян уходу… а датских, думаю, следующим летом закупать поедете.
— А не боитесь, что сбегу? В Америке-то ваш конвой меня может и не устеречь.
— Думаете, у нас деньги лишние есть чтобы конвой с вами отправлять? На мерзавца вы категорически не похожи и семью свою скорее всего не бросите. А если все же бросите, то уж поверьте: досрочная ваша встреча с богом, хотя и не вызовет у нас радости, окажется неизбежной. Ладно, пошутили и хватит: ваше дело передайте в первую комнату, это слева от двери, документы вам к полудню завтрашнему все оформят, поезд на Ленинград завтра в три пополудни, а билеты и деньги на коров с бычками уже в Ленинграде получите. Все, идите, кто там следующий?