Тизер 2
Шрифт:
– По службе не положено! – лыбится охранник и снова прикладывается к напитку.
– Козел! – доносится изнутри.
На лишнюю секунду задерживаю тетиву, чтобы охранник сделал еще один глоток, последний – самый вкусный.
Натянутая нить скользит по большому и указательному пальцам, выпрямляется и отправляет в путь рассекающую воздух палочку. Стрела пробивает грудную клетку под левой сиськой, глаза охранника округляются, легкие пытаются снабдить мозг кислородом с помощью коротких рваных вздохов – бесполезно. Непись остается верен бухлу до последней секунды, теряет равновесие, сползает с лавки, но рука
Хватаю топорик, мчусь к складу. Бандиты внутри слишком заняты, чтобы отвлекаться на загибающегося охранника, первоочередная задача – донести бочку в целости и сохранности.
Отфутболиваю копье, что подпирает дверь, заваливаюсь в склад вместе с хлопком ворот. Прежде чем тень расплющила последнюю полоску проникающего света, успеваю рассмотреть двухэтажный ряд бочек, расставленных по периметру.
Погружаюсь в темноту вместе с копошащимися в углу силуэтами, зажмуриваю глаза.
Способность видеть следы чуточку улучшает видимость, этого вполне достаточно, чтобы без напряжения следить за движениями бандитов и уклоняться от выпадов.
– Эй! Что за херня?!
Эффект неожиданности не сработал, глаза бухловаров успели адаптироваться к темноте. Завожу топор за спину, неписи достают ножи. План рушится на глазах. Ожидал, что заскочу в лишенное света помещение и без проблем нашинкую ничего не подозревающих парней, а теперь в моем распоряжении есть всего две секунды, чтобы переписать сценарий.
Можно отскочить в левый угол, чтобы на время избежать нападения сразу обоих. Максимально быстро вырубить первого, вогнав топор в лысеющую голову, а затем скинуть бочку со второго яруса. Разбрызгивающийся алкоголь подарит драгоценное время, успею достать клинок. Махать мечом в стесненных условиях – не лучшая идея. Выжду, когда непись попытается меня коцнуть и срежу его колющим на контратаке.
– Аааа!! – ревет тот, что справа и прет в атаку.
Воинственный крик выводит меня из равновесия, второй план тоже катится в тартарары. На автомате швыряю топор, лезвие с глухим звуком вбивается в плечо.
– АААААА!!! – орет еще сильнее, заносит руку для удара.
Рву на себя рукоять клинка, застревает... долбанная засечка! В панике вытягиваю перед собой руки, чтобы остановить или хотя бы замедлить удар, отскакиваю вправо. По предплечью пробегает холодок, что-то мокрое наполняет рукав, нож оставляет в свитере дырку. Снова замахивается. Нарастающая боль и поступающий галлонами адреналин взрывают:
– НУ, ИДИ СЮДА, СУКА! – ору, чтобы справиться с возбуждением.
Отклоняюсь назад, провожаю взглядом лезвие и закладываю в челюсть. В обычной ситуации такой удар сто процентов сложил бы непися, но ярость и желание отрезать от меня кусок преобладают над физическим состоянием. Помутненный взгляд уже через долю секунды становится осознанным, нож снова разрезает воздух, летит в живот.
Ухожу влево, хватаю бандита за руку, толкаю по инерции. Тело впечатывается в бочку, трещит дерево, в нос ударяет резкий запах алкашки. Разворачиваю ублюдка и насаживаю еще дважды. Первым ломаю нос, второй удар едва не выпускает слезы из глаз, приложился что было сил и попал в лоб, болит так, как будто что-то сломал.
Под бульканье льющегося на пол бухла пытаюсь отобрать нож, боец контужен, но даже эти
Срывая ногтями кожу с пальцев, отбираю нож. Левой рукой вытаскиваю торчащий в плече у контуженного топорик и херачу с разворота по высоте человеческой головы. Ублюдок уклоняется.
Здравому мышлению мешает боль и нахлынувшая обида, в голове крутятся мысли, что я итак слишком много потратил на этих невзрачных ублюдков, а они еще и бодаются. Сжимаю зубы и бросаюсь на того, что стоит за спиной.
Ловкость и грация растворяются в приступе ярости. Машу руками словно ветряная мельница, поочередно опуская на врага то топор, то нож. Злость явно не играет мне на руку, противник занимает оборонительную стойку и отступает, с легкостью уклоняясь от предсказуемых ударов. Более того, козел еще осмеливается иногда бить в ответ. Последней каплей становится обжигающая боль на правой кисти, лезвие срезает кусок кожи.
Переполняющая ярость достигает таких масштабов, что забываю обо всем на свете. Готов прикончить этого козла хоть гигиенической палочкой, до смерти затыкав в живот. Из головы улетают мысли о квесте и конспирации, в конце концов, нахожу себя орущим дикарем, что уже в пятый или шестой раз протыкает бездыханное тело. Пара размашистых ударов цепляет бочки, трещит дерево, усиливается бульканье.
Пьянящий запах выщемляет чистый воздух, уровень бухла на полу поднимается почти по косточку.
«Хыдыж!» мощный толчок в плечо швыряет меня к воротам, распахиваю их лбом и вываливаюсь на улицу. Ноги изо всех сил пытаются удержать равновесие, но корпус заваливается слишком сильно. Растягиваюсь на земле.
Ну и хрен с ним! Зато есть время, чтобы передохнуть. Легкие, мозг и другие внутренние органы пытаются угомонить бешено молотящее сердце, ощущаю недомогание, в боку пульсирует рана, свитер промок насквозь, кровь остается на траве.
Приподнимаю голову. В дверном проеме показывается контуженный, между его ног вытекает пенящаяся масса. Светло-желтая жидкость разбавляется бордовыми пятнами. Вырывающиеся на свободу газики ассоциируются с кипящей кровью.
Встречаемся взглядами. Судя по напряженному лицу, он настраивается на бойню, но в последний момент напряжение на лице меняется на приправленную злобой улыбку, бандит устремляет взгляд вдаль. Опрокидываю голову.
Стремясь обогнать другу друга, ко мне бегут еще трое бандитов...
Глава 4. Не настоящий детектив
Земля под головой становится мягкой, словно перьевая подушка. Трава обвивает тело, удерживает в своих объятиях. Я будто зарылся в овечьем одеяле, из-под которого очень не хочется выползать.
Наблюдаю, как раскачиваются деревья. Кажется, будто верхушки сосен рисуют что-то на небесном ватмане, который стремительно затягивают дождевые тучи. Бесформенные серые создания завоевывают приятную глазу голубизну, бесцеремонно прут в атаку, будто посланники самого дьявола, объявившего войну небесному царству. Несут с собой не только темноту, но и прохладный ветер.