Тизер
Шрифт:
– А-А-А!
– вопль отчетливо слышен сквозь поднявшийся ветер.
– Назад! Назад, идиот! НАЗАД!
– орут и машут сразу пятеро командиров, лицо Тубы снова багровеет.
Поднимаю глаза к небу. Воронка разрослась до размеров купола воздушного шара, в центре, изрыгая пламя, висит огненный камень. Такое сложно вообразить, не увидев собственными глазами, словно сам всевышний приказывает небесам покарать смертных. Собирающийся по крупицам шар начинает трястись, а затем падает...
Игроки замирают, разинув рты, танки опускают щиты, чтобы насладиться зрелищем, и лишь один контуженный ддшник мчится через все поле боя с молотом наперевес:
–
Только сейчас до меня доходит, что мнимое отступление было продуманным планом. Тубе нужно было вытащить копейщиков из-под козырька пещеры, чтобы маг скастовал локальный армагеддон. И все шло четко по плану, пока в уравнение не вклинилась неизвестная переменная в виде жаждущего отомстить ддшника.
Ветер достигает пиковых значений, начинается буря, странно наблюдать в пустыне порывы ливней, что встречаются в тропических лесах. Горящий гигант набирает скорость, рвущееся наружу пламя вытягивается огненным хвостом, уши застилает свистящий звук, сквозь который не слышишь собственного голоса.
На фоне летящего на землю метеорита, поднимающий пыль паренек выглядит не больше, чем муравей. Безрукий страж топает ему наперерез, копейщики отступают к пещере.
Огненный камень висит уже прямо над головами неписей, скорость срывает с поверхности сотни осколков, что становятся отдельными горящими ядрами.
Страж останавливается на пути ддшника, но что неповоротливый гигант без рук может сделать? Парнишка просто огибает его, приближаясь к отступающим копейщикам. Два прыжка доставляют его к самому входу в данж, молот оказывается в гуще неписей, начинает крошить.
Темнота разрывается режущей глаза вспышкой, уши застилает звон мегатонного взрыва, зыбучий песок дрожит под ногами, словно течение мелкой речушки.
Метеор сметает стража, словно бумажный кораблик, оставляя на его месте запекшиеся скальные образования. Лишь третья часть копейщиков попадает под прямой удар, пепел их тел тут же разносится ветром. Еще часть страдает от отколовшихся кусков, одних убило или покалечило ударами, другие безуспешно тушат налипшую на кожу массу, что горит с температурой в пару тысяч градусов. Крики страданий отбиваются эхом от скал...
Убивающий все живое камень по инерции катится дальше, кристаллизуя под собой песок. Понятия не имею, как работает прицеливание, и вообще можно ли определить угол падения метеорита, но закатить шар в лузу не получилось, небесное тело снесло край скального углубления, прокатилось еще около сотни метров, после чего остановилось.
Сорвавшийся ддшник подчистую сломал замысел командиров, метеорит погубил лишь половину копейщиков, но судя по доносящимся крикам, парень не о чем не жалеет.
Боец ближнего боя оказался в гуще стрелков, а тяжеловесные непробиваемые цели сменились человекообразными неписями. Парочка заточенных клинков принесла бы куда больше пользы, но и молот в умелых руках кое-что может. Будто внедрившийся в нервную систему вирус, парнишка рушит связи, поражает здоровые клетки.
Молот вращается со скоростью вентилятора. Лево, право, прыжок, подкат, присест, удар, пинок. После прикосновения молота к головам, они превращаются в кожаные мешочки с фаршем, а если кувалда прикладывается к груди, то тела неписей летают по пещере, словно теннисные шары. Ддшник в боевом экстазе успел слить еще половину от оставшихся, но затем его, как и половину бойцов пати, парализовал звериный рев...
Из пещеры высовывается медвежья пасть нашпигованная
Медведи-великаны занимают места по бокам от входа в данж, пасти, шириной с гаражные ворота, изредка выпускают холодящие кровь ревы. Раз в секунду начинает сотрясаться земля, из пещеры показывается морда тролля...
Глава 21. Вир
Лысый череп, широко разведенные глаза, непропорционально маленькие ушки, слоновья кожа и рост под пятиэтажный дом. Выглядящий туповатым громила каждым шагом сотрясает землю, следом тащится дубина. Грубо отесанное дерево чертит на песке канаву размером с окоп для стрельбы из положения сидя. Вряд ли среди бойцов пати найдется тот, кто переживет удар бревном диаметром в пол человеческого роста.
– Медведей останавливать! Мирон, приготов...
Чья-то фраза обрывается на полуслове. Танки тычут пальцами в медведя, бурый стоит на задних лапах, из открытой пасти вместе с оглушающим раскатом бежит ударная волна. Едва заметная полоска будоражит верхний сантиметр песка, проходит через строй танков, растворяется где-то в первых рядах стрелков.
Я ощущаю, как невидимая волна проходит сквозь тело, не чувствую боли, недомоганий или головокружения, но извергаемая им энергия пугает. Сложно даже представить сколько усилий придется приложить, чтобы завалить такого амбала, а от мыслей, что их двое, не говоря уже о рейд-боссе, опускаются руки. Мы слишком мелочны по сравнению с природной мощью этих существ. Придающий уверенности пулемет теперь кажется однозарядным дробовиком в борьбе против озверевшего льва. Вспоминаю предупреждение Покровского о том, что тролль сагрится на меня, как только поймет, что я наношу больший урон. Гориллаподобный имбецил одним ударом разнесет в щепки всю нехитрую конструкцию на колесах, пулемет и нас с капитаном. Опускаются руки, почему именно я должен зажать чертову гашетку?
– ... паническая волна! Страх и мысли об отступлении не ваши, они навязываются кастом! Постарайтесь убедить себя в этом!
– Мирон!
– возбужденные глаза Тубы возвращают меня к реальности.
– Ты в порядке?!
– Ага, - киваю на автомате.
– Паша! Бафните пулеметчика, быстро!
Смотрю, как на задние лапы встает второй медведь, раскрывает пасть, легкие размером с комнату извергают еще одну волну. Дуга шевелящегося песка не успевает дойти до нас, как гризли срываются с места.
Танки делятся на две группы, выстраиваются в нечто похожее на карманы, вторым слоем их окружают мечники и маги. Вперед выходят парни в легкой броне, вокруг них кастуют энергетические поля.
Шерстяные монстры прошли уже треть пути, когда пати настигла вторая волна. Мысли о том, что было бы неплохо переждать атаку под тележкой, затем перерезать горло Покровскому, украсть лошадь и под шумок свалить, растворяются вместе со свечением из рук Паши. Хилер болбочет незнакомые слова, мажет меня кастом благословения или вроде того, сковывающий страх приправленный упадческим депресняком исчезает. Наблюдаю за реакцией остальных.