Ткачи Сарамира
Шрифт:
Боль от сорванных ногтей вернула к реальности. Несколько минут главный ткач лежал, задыхаясь, прежде чем смог подняться и доковылять до переговорного устройства, встроенного в стену и соединявшего покои с комнатой его личных слуг.
– Приведите мне ребенка! – простонал он. – Ребенка… все равно какого. Доставьте мне ребенка и… и принесите мой мешок с инструментами. И еды! Я хочу мяса! Мяса!
Не дожидаясь ответа, Виррч вновь бросился на пол. Грудь его тяжело вздымалась. Ткач ждал, не утирая сочившуюся изо рта слюну. Он не знал, что произойдет, когда ребенок окажется в комнате. Но был уверен – это доставит ему удовольствие.
Глава 9
Семья
Улицы императорского квартала были шире, чем во всем остальном городе, а движение менее оживленным. Вдоль дороги росли высокие, древние деревья, опавшие листья подметались каждое утро с прямоугольных каменных плит. Вода из фонтанов стекала по декоративным желобам, собираясь в чашах, из которых прохожие могли утолить жажду.
Мисани шла мимо домов, принадлежавших знатным семействам, о чем свидетельствовали фамильные гербы, укрепленные над створками ворот. В императорском квартале находились не только богатые особняки высшей знати, входившей в совет, но и дома попроще, в которых жили менее благородные и знатные люди.
Девушка, прищурившись, посмотрела на императорский дворец – его крыша и купола ярко сверкали под лучами солнца. Сейчас там проходило заседание совета, на котором Мисани стоило бы присутствовать. Наследница престола оказалась порченой, и императрица, стремясь удовлетворить свое честолюбие, делала все возможное, чтобы за ее дочерью признали право на трон.
Мисани считала подобную затею глупой и необдуманной. Прежде всего, Люции уже исполнилось восемь лет. А самое главное заключалось в том, что влиятельные и знатные семейства ни за что не позволят порченому управлять Сарамиром.
Отец, конечно, ужасно рассердится, что дочь не явилась на заседание, где ему предстояло выступать. Глава семейства Колай не поддерживал императрицу в стремлении возвести Люцию на престол. Но у Мисани возникли кое-какие дела, которые необходимо сделать, пока всеобщее внимание сосредоточено на событиях, происходящих во дворце.
Разногласия среди знатных семейств, вызванные известием об отклонениях наследницы императорской династии, стремительно нарастали. Давние союзники превратились в противников, не желавших искать пути примирения и сглаживания разрастающегося конфликта. И ее отец – яркий тому пример. Подумав об этом, Мисани презрительно усмехнулась.
Отец и сановник Чел, глава семьи Тамак, еще месяц назад были политическими союзниками и хорошими друзьями. Мисани часто сопровождала отца во время визитов в особняк Тамака. Но Чел поддержал императрицу в вопросе престолонаследия. Это вызвало ожесточенные споры между двумя друзьями. Наговорив друг другу в пылу ссоры много неприятных слов, мужчины превратились в непримиримых врагов, порвав всяческие отношения между семьями.
Это очень огорчило Мисани. В доме семьи Тамак жил мудрый старый ученый по имени Копаний, посвятивший всю жизнь изучению старинных масок.
И теперь, не обращая внимания на политические разногласия, разъединившие оба семейства, девушка намеревалась повидаться со стариком. Она сильно рисковала. Если бы Мисани застали здесь, то пострадала бы репутация всей семьи Колай. И причина, по
Мисани волновалась за подругу и думала о Кайку все время, пока шла по освещенным ярким солнцем извилистым улицам императорского квартала, по его площадям, выложенным мозаикой, вокруг которых располагались трактиры и темные здания монастырей. Дорога сузилась и привела девушку к маленькому парку, где прогуливались парочки, сидели на траве художники с кистями в руках и холстами на коленях, и носились по лужайкам бродячие коты.
Мисани жила здесь давно и хорошо знала, что в уютных садах на скамейках под арками могут плестись грязные интриги. Хотя внешне в императорском квартале всегда царили спокойствие и порядок – в отличие от всего остального города, душного и суматошного. Поэтому девушка предпочитала покой и красоту этих улиц, стараясь избегать посещений шумных и суетливых Кварталов Бедняков или Рыночного.
Но сегодня Мисани не могла наслаждаться великолепием и тишиной императорского квартала. Ее мысли полностью занимала история, рассказанная Кайку. Если все это правда, а она не сомневалась в искренности подруги, то ситуация очень серьезная. Похоже, подруга на самом деле верила, что в нее вселилась демоническая сила. Или же Кайку просто обезумела после гибели семьи, и воспаленное сознание сочинило историю о шин-шинах и трагической смерти Азары.
Мисани не видела никаких признаков сумасшествия подруги или присутствия внутри нее чего-то постороннего. Все, о чем рассказала Кайку, пока никак не проявлялось. Скорее всего у нее некое легкое психическое расстройство. А если нет?
Несмотря на жаркий солнечный день, по коже пробежал холодок. Мисани вздрогнула.
О боги, неужели демон вселился в Кайку? Что она слышала о духах? Лишь какие-то глупые истории о темных, злых силах, которые обитают в непроходимых лесах и неприступных горах; в тех местах, до которых невозможно добраться. Но демоны никогда не вызывали у Мисани интереса. Говорили также о нарастающей враждебности животных. Это явление теперь постоянно обсуждалось в тех местах, где ей довелось бывать. Да и священники храмов богини Эню беспрестанно предупреждали о распространяющейся болезни. Мисани такие разговоры не сильно волновали, пока она не столкнулась с тем, что в подругу, возможно, вселилась какая-то темная сила.
Мисани терялась в догадках. Но если есть вопросы, то должны быть и ответы. Они обязательно найдут их. Только сначала нужно решить другую задачу.
Дом семьи Тамак находился на склоне холма. Фундамент особняка опирался на искусственный каменный утес, выравнивавший поверхность земли. Это было приземистое, квадратное здание с плоской крышей и бежевыми стенами, облицованными в некоторых местах темными панелями из полированной древесины, без каких бы то ни было украшений. На фасадах отсутствовали даже обычные для Сарамира изображения богов. Ниже особняка располагались сады и естественная лужайка с извилистыми дорожками, мощенными каменными плитами, вдоль которых были посажены яркие цветы. Владельцы дома во всем придерживались минимализма, не очень свойственного Сарамиру.